Книга Агент, страница 62 – Валерий Большаков

Неясный гул доносился с улицы, проникая через отдушины, — народ вершил суд и расправу над теми, кто отрёкся от Божьего и человеческого.

Притомившись, Кирилл задремал — и вздрогнул. Наверху поднялась крышка. Заглянувший Авдеич мотнул нечесаной головой:

— Вылазь!

Штабс-капитан послушался. Наверху было темновато — маленькие окошки скупо цедили свет. Авдеев стоял у печи, красноречиво поигрывая револьвером. За столом, прямо под божницей, убранной расшитым рушником, сидел невысокий человек виду неприметного, с намечавшейся плешью по темечку и с аккуратно подстриженными усами. Токмаков.

— Здравствуйте, Пётр Михайлович, — спокойно поздоровался Авинов.

— Здорово, коль не шутишь, — прищурился главком. — Кто такой? Откуда? Чего забыл в наших краях?

— Запираться не стану, — улыбнулся Кирилл, — всё скажу, но только наедине.

Токмаков нахмурился, пощипал ус — и мотнул головой:

— Авдеич, выйди на минутку.

Тот, ворча недовольно, двинулся к выходу.

— Если чё, я тута, — предупредил он.

Главком кивнул и положил руки на стол.

— Ну?

Авинов пододвинул ногой табуретку и сел напротив.

— Кто я такой, опустим, — измолвил он. — Достаточно того, что я послан помочь вам и вашему делу.

Токмаков хотел было спросить о чём-то, но Кирилл остановил его поднятием руки.

— Времени мало, главком! — сказал он нетерпеливо. — Мне нужно успеть передать вам две важные новости. Одну я узнал буквально вчера, по прибытии в Тамбов. Там большевики формируют 1-ю конную армию в семнадцать тысяч сабель. Ей приданы два бронепоезда, ещё один состав, набитый оружием, оставлен на разъезде у станции Обход — уголь кончился. Поезд охраняется головорезами из автобронеотряда, но их немного, человек сорок. Если навалиться по-умному, можно разжиться и винтовками, и пулемётами, и даже парой броневиков!

Главком присвистнул.

— А вторая новость? — спросил он.

— На Тамбов идёт конный корпус генерала Мамантова. [133] Нет-нет, белые не перешли в наступление, генерал отправился в рейд по тылам красных. Так вот, вам велено передать, что Мамантов припас для Партизанской армии десяток пушек — с упряжками, с зарядными ящиками, всё как полагается. Плюс боеприпасы — и ещё два броневика. Завтра или послезавтра казаки будут в Тамбове.

— Едрить твою налево!.. — выдохнул Токмаков. Нахмурившись, он подозрительно глянул на Авинова. — Смотри, однако! Ежели это провокация, тебе не жить — посажу на кол рядом с Кровавой Сонькой!

— Обойдусь без такого соседства, главком, — усмехнулся Кирилл. — Только давайте поживее! Красные, хоть и любят волынить, но могут поспеть с паровозом — и уведут огнестрельные игрушки прежде вас.

— Ишь ты, — буркнул его визави, — раскомандовался тут… Авдеич!

Тот вихрем ворвался, вскидывая обрез.

— Да погоди ты стрелять! — рассердился главком. — Собирай подводы большевицкие, едем к Обходу. Буди Митрофановича, пущай поднимает Кирсановский и Низовой полки!

— Щас! — бросился к дверям Авдеев.

— А Колесникову передашь, [134] — крикнул ему вслед Токмаков, — штоб 1-й Богучарский готовил!

— Ага! — донеслось со двора.

— Торопыга… — буркнул главком. Оборотясь к Авинову, он сказал задумчиво: — Да кто ж ты такой есть?

Штабс-капитан улыбнулся.

— Меньше знаешь, — мягко проговорил он, — крепче спишь!

Объявив «поход на Тамбов», Пётр Михайлович и сам не ожидал такого подъёма и воодушевления.

— Намылим верёвки Лениным и Троцким! — орало трудовое крестьянство, потрясая вилами да ружьями. — Перебьём камунию!

И вышло в поход мужицкое войско. Кавалерия скакала без сёдел, пехота топала в лаптях. Погромыхивали по-прежнему пустые подводы, лишь кое-где над тележными бортами высовывались рыла пулемётов.

Авинову Токмаков вернул коня и седло, оставив пока без маузера. Кирилл и тому рад был. Жив — и ладно.

Кто-то голосистый пел заунывно:

Что-то солнышко не светит,

Коммунист, взводи курок.

В час последний на рассвете

Расстреляют под шумок.

Ох, доля, неволя,

Могила горька…

Сообщение ОСВАГ:

КРЧ Особого Совещания провела блестящую операцию, арестовав членов Екатеринодарского подпольного комитета. Коммунисты, руководители подполья Галаган (Антон), Пивоваров (Роберт), Френкель с женою Анной (Француз и Француженка), Новикова (Иван Иваныч), Тер-Петросян (Камо), Кожина (Патя), Хмельницкий-Хмелевский (Хмилька) расстреляны. Остальные приговорены к различным срокам каторжных работ.

В результате слаженных действий контрразведки, жандармерии и полиции удалось также ликвидировать две боевые дружины большевиков и «красно-зелёный» партизанский отряд «Гром и молния».

Смеркалось. Состав, загнанный в тупик, выделялся горбатыми тенями броневиков, укрытых брезентом. Стояла тишина, изредка перебиваемая раздражённой бранью, — свердловцам хотелось гульнуть, пройтись по Тамбову гоголем, а вместо девок и водки какой-то железнодорожный пустырь!

Было ещё довольно светло, Авинов легко различал черты лиц повстанцев, лежавших рядом в кустах. Ближе всего к нему находился Тулуп — парень довольно лыбился, предвкушая знатную добычу. Словно почувствовав взгляд Кирилла, он обернулся к нему, пошебуршился — и протянул маузер с большой цифрой «9», вырезанной на рукоятке и залитой красной краской. [135]

— На! — шепнул он. — А то совсем без ничего…

Штабс-капитан благодарить не стал, кивнул только.

— Авдеич, — донёсся едва слышный голос Токмакова, — твои заходят с той стороны.

— Ага…

— Только чтоб тишком да тайком.

— Понял, командир.

И тут издали донёсся свисток паровоза. Авинов выругался про себя. Не вовремя-то как!

— Вперёд, вперёд! — заторопился главком.

Повстанцы шустро подались к заветному поезду, обходя его, ныряя под вагонами. Свердловцы, видать, тоже расслышали сигнал — и очень оживились, полезли изо всех щелей, как тараканы.