Онлайн книга «Дети погибели»
|
Очкастый бородач стоял у дома и, задрав голову, внимательно рассматривал окна. Потом заложил руки за спину и как бы в задумчивости пошёл во двор, к чёрному ходу. Достоевский в растерянности огляделся по сторонам. Снова перешёл улицу, почти бегом вбежал в парадное. Поднялся по лестнице, постучал в квартиру нумер 11. Открыл мальчик, служивший у хозяйки квартиры, мадам Прибыловой. Мальчик, распахнув рот, глядел на Достоевского. – Митя, кто там? – донёсся из глубины квартиры сдобный голос Марии Николаевны. – А там… это… – пролепетал мальчик. – Которые книжки пишут… Через секунду появилась улыбающаяся хозяйка. – Боже мой, сам Фёдор Михайлович! Неужели в гости пожаловали? Она кокетливо поправила на пышной груди концы шали. – Добрый день, Мария Николаевна, – скороговоркой произнёс Фёдор Михайлович. – Я не в гости, я по делу. Извините за вопрос: ваш квартирант по фамилии Алафузов – дома? – Алафузов? Оч-чень приятный молодой человек! Настоящий дворянин, я вам скажу! Потомственный почётный гражданин!.. Достоевский довольно бесцеремонно прервал поток её слов: – Так дома он или нет? Извините, я очень спешу. – Ну, конечно, вы всегда спешите, – обиженно надула губки Прибылова. – А на ваш вопрос у меня ответ такой: я за квартирантами не слежу, не сыщик. Я так и полиции сказала, когда они давеча… – Полиции? – переспросил Достоевский. – Здесь была полиция? – Ну да, была. Здесь регулярно бывает маиор Кузьмин. – Она так и выговорила: «маиор». – Мои квартиранты ведь все приезжие, въезжают, выезжают. Так вот, маиор Кузьмин паспорта и проверяет. Оч-чень приятный, хотя и не молодой уже господин! Очень обходительный, сразу видно, – настоящий офицер!.. А ещё пристав Надеждин… – Мария Николаевна! – не выдержав, вскричал Фёдор Михайлович. – Ответьте мне, пожалуйста, на вопрос! Это важно! Прибылова повернулась боком, окатила Достоевского неприязненным взглядом, хмыкнула. Дала крутившемуся в прихожей Мите подзатыльник и сказала: – Митька! А ну, стукнись в комнату, где цифра один нарисована… Дома ли он? Через мгновение Митька вернулся, гордый от сознания исполненного долга: – Нету-с! Дверь заперта, барин не отзываются!.. Мадам Прибылова взглянула на Достоевского, кольнула взглядом: ну что, дескать, довольны? Снова демонстративно хмыкнула и закрыла дверь. * * * В дворницкой дым стоял коромыслом. За столом сидели дворник Трофим и бородач в очочках. Между ними стояла наполовину опорожненная четверть водки. – Ну, так что, Трофим, этот Достоевский – порядочный человек? – Досто… евский… Это да. Это порядочный человек, – нетвёрдо выговорил Трофим. – Завсегда здоровается, иной раз и первым. Не брезгует, значит, да. Токмо по ночам долго сидит. Потому, человек он, прямо сказать, непростой. Он книжки сочиняет! Трофим со значением поднял палец и опрокинул в рот стаканчик. Захрустел огурцом. – А вот жильцы, которые в соседней квартире проживают, – они порядочные люди? – не отставал бородач. – А там разные. И порядочные, и беспор-рядочные… Давеча одного на извозчике привезли, под утро: пьяный вдрызг! – Уж не господина ли Алафузова? – Кого? – переспросил Трофим. – Алафузова, говорю… Трофим прожевал огурец. Подумал. – Да! Это такой маленький, бритый, в министерстве работает… – Не-ет! Алафузов не такой. Трофим икнул. – Я всех тут знаю. Один раз увижу – и на всю жизнь. Потому – работа у меня такая. Я первое лицо, которое надзира… наблюда… которое всех приезжих распознать может. И в полиции рассказать. Да! – Ну, завёлся! – прервал его бородач, разливая водку. – Вот и выходит, что ты врёшь. Не всех ты знаешь! Трофим поднялся, хватаясь рукой за стол. – Ты такие слова мне не говори! А то я… Он подумал, посмотрел искоса на полный стакан. Схватил его и выпил. – Так, – сказал, поставив стакан. – Ты кто? – Я из Пензы, говорил же тебе. Родственника ищу, Алафузов фамилия. Трофим снова икнул, сел. – Ну, так бы сразу и сказал! Алафузов – это да! Это порядочный человек. Высокий, с тростью, – настоящий барин. Ни-ког-да не здоровается! Трофим с грустью посмотрел на пустой стакан. – А когда он дома бывает? Когда его застать можно? – спросил бородатый. – Дык… Иной раз и днём дома сидит. А иной и на ночь не приходит… Бородач поднялся, накинул старую шинель. – Ну, ладно. Высокий, говоришь, ухватки барские? Понятно… Ты пей давай, пей… А мне пора уже. И бородач тут же выскользнул из дворницкой. Трофим поднял осовелые глаза. – И кто такой? – спросил сам себя. – Не ведаю. А вот человек, гляжу, пор-рядочный! Почти не пил, и ещё на опохмелку оставил… Трофим выпил ещё стакан, с трудом поднялся, уронив стул. Добрался до лежанки, упал на неё, разбросав руки, и густо захрапел. * * * СЕСТРОРЕЦК. Полицейская пролётка промчалась по улочкам города. Комаров глядел по сторонам: городок словно вымер. Дачники, увидев пролётку, жались к обочинам. Даже цепные псы молчали. В переулок, где стояла конспиративная дача, никого не пускали. Вокруг самой дачи тоже было выставлено оцепление. Пролётка остановилась у распахнутых ворот. Комаров вышел. Во дворе суетились жандармы и люди в штатском. На носилках выносили труп, прикрытый серой, с бурыми пятнами, простынью. Неподалёку стояли закрытые дроги: туда сносили всех убитых. К Комарову подбежал подполковник Прилепских. – Сколько? – спросил Комаров. Подполковник сразу же всё понял. – Восемь жандармов, двое полицейских. Комаров покачал головой: – Ротмистр Круглов? – Лежал на веранде, головою вниз… Только сапоги успел надеть. Думаю, услышал шум, выбежал – и прямо на нож. Лицо Комарова осунулось. Шум будет. И далеко пойдёт… – Как вы полагаете, – спросил он Прилепских. – Куда мог направиться этот… – Комаров хотел подыскать слово, но не смог. С трудом выговорил: – Петруша? Подполковник подался вперёд. Заговорил вполголоса: – Зарезав наблюдателя с дачи напротив, Петруша, судя по всему, вышел через заднюю калитку. Я пошёл тем же путём. Поразмыслив, сначала пришёл к такому выводу: скорее всего, Петруша затаился где-то поблизости. Принял дополнительные меры безопасности, – охранение стоит не только в этом переулке, но и в соседних, образуя как бы периметр… |