Онлайн книга «Если судьба выбирает нас...»
|
А вот обыденность испарилась сразу после начала разгрузки. К железнодорожной платформе с противоположной стороны подошел самый что ни на есть настоящий трамвай с красным крестом вместо номера, в который санитары начали резво перетаскивать раненых. Сказать, что я был в изумлении, — это ничего не сказать! Санитарный трамвай! [115] Охренеть! От самого Александровского вокзала [116] мы проехали сначала по Тверской-Ямской, а потом по Садовому кольцу. Я, прильнув к окну, с интересом рассматривал мелькающие за стеклом здания и магазины, пешеходов и усачей-городовых, пролетки и редкие автомобили. Людей на улицах почти не было: девять часов вечера — по этим временам поздний вечер. Наконец трамвай остановился напротив усадьбы Усачевых-Найденовых, недалеко от Яузы. Оставшиеся полсотни метров от трамвайных путей на Земляном валу до дверей госпиталя в Грузинском переулке кто-то добирался сам, а кого-то тащили санитары. По моей настойчивой просьбе нас с Генрихом разместили в одной палате. Правда, на третьем этаже, что «костыльному» Литусу не очень удобно. Ну ничего — считай, мы уже дома!!! 2
Всю дорогу из Варшавы я не находил себе места, тоскливо глядя на пробегающие за окнами вагона пейзажи средней полосы России. Причина же оных терзаний была донельзя банальной — родственники. Встреча с ними — по сути, главный экзамен, успешная сдача которого и определит мое место в жизни. Только они — те люди, что знают меня с детства, — смогут распознать во мне фальшь, заметить несоответствия в моем поведении, словах и поступках. Задумчиво бренча на гитаре что-то такое из «Чижа», [117] я размышлял над создавшейся ситуацией, выстраивал внутренний диалог по принципу «вопрос — ответ», подобно тому, как когда-то готовился выступать в суде. Итак… Несоответствие моего психологического портрета: изменение поведения, характера — и несоответствие образу юного балбеса из хорошей семьи начала XX века? В принципе, это основной вопрос. Однако тут мы имеем весомый контраргумент: мальчик (то есть я) воевал, был контужен, потом тяжело ранен — и вообще «хлебнул лиха» и «повидал войну». Объективно — данная отмазка прокатит стопроцентно!!! Если вдруг кто-то что-то заметит, то не придаст этому значения, потому как причина возможных изменений лежит на поверхности. Дальше. Изменение моего «модус операнди»? Все-таки образ мышления и образ действия человека начала XXI века существенно отличается от того, что имеет место в данный период. Я по-другому интерпретирую полученную информацию и, соответственно, иначе реагирую, да еще и используя при этом жизненный и профессиональный опыт ушлого юриста в возрасте «чуть за тридцать». Вывод — надо вести себя аккуратнее, предварительно анализируя слова и поступки, чтобы возможное несоответствие можно было отнести к штампу типа «мальчик повзрослел». Следующим пунктом у меня идут «привычки, умения и интересы». Курение. Курить я в «новой» жизни зарекся, да и желания-то особого нет. Хотя и читал когда-то статейку, что, мол, «курение есть привычка не физиологическая, а психологическая», но как-то обошлось. Саша до моего подселения не курил, ну а если бы и начал, то опять же «война все спишет». Привычка чесать в затылке. Тут самоконтроль необходим, ибо в силу дворянского воспитания для юного барона таковой жест неприемлем. Почесывание кончика носа в процессе размышления — на людях недопустимо. Это все полусознательные привычки, которых надо всячески избегать. Слава богу, мелкая моторика и нормы поведения мне достались в полном объеме, и, например, за столом я не облажаюсь. Надо постараться жестко привязать поведенческие императивы Саши к моему сознательно-бессознательному (еще не знаю «как», но идеи есть)… Умения, приобретенные вместе с памятью реципиента, адаптации не требуют и могут быть использованы по мере надобности. Что касается моего собственного багажа навыков, то они в данную эпоху в большинстве своем неприменимы. За некоторым исключением… Мое умение разбираться в людях и находить с ними общий язык — очень полезно и незаметно. Навык общения с женщинами надо адаптировать под местные реалии, ибо многие «безотказные» приемы годов двухтысячных тут вызовут совершенно противоположную реакцию. Хотя, конечно, главное правило «сделать вид, что ты внимательно ее слушаешь» и тут актуально. Надо будет перед зеркалом поработать с выражением эмоций, а то лицо у меня теперь другое, и какая-либо реакция при изменившейся мимике может показаться странной или недостоверной. Дамы это чувствуют и сразу замечают. Последний пункт — это интересы. Тут тоже все путем… Тяга к оружию и всяческой технике полностью совпадает. И хотя уровень этой самой техники существенно разнится, теоретические знания у меня достаточные, дабы не вызывать подозрений. Что может меня выдать? Неизвестные песни под гитару? К счастью, на гитаре Саша выучился играть еще в гимназии, втайне от родителей (хотя отец, кажется, обо всем догадывался). Исполнять романсы под «цыганский» инструмент было тогда модно. А песни… Будем либо плагиатить, либо ссылаться на трагически погибшего автора сих произведений. Надо только продумать эту легенду. Кроме того, крайне подозрительным может показаться мой интерес к данной эпохе с документально-исторической точки зрения. Мой реципиент, в силу своей молодости, многими крайне необходимыми мне вещами не интересовался. Так что свое общение с печатными источниками желательно скрывать, а в разговорах осторожно подводить собеседника к обсуждению интересующей меня темы. Ух, черт! Чуть не забыл один важный вопрос! Личные привязанности и прочие «амуры-тужуры». Конечно, жизнь Саши не обошлась без некой доли романтики, и он был тайно влюблен в гимназистку Оленьку Алексееву-Сорбэ. К моему счастью — безответно… Все мои рассуждения касались лишь «сознательной» стороны предстоящего общения с родителями. А вот относительно эмоциональной стороны вопроса… В настоящий момент мы с Сашей уже окончательно сформировались как единая личность. На чувственном уровне я, безусловно, буду счастлив увидеть отца и мать, пусть даже часть моего сознания каким-то образом воспринимает их иначе. |