Онлайн книга «Клинки Порубежья. Книга 1. Окаянный груз»
|
– Время выгадать хочешь? – Да просто солнце последний раз увидеть… – Хорошо. Обещаю. Слово чести. – Верю. В-третьих, не вешать нас и не топить. Это последнее условие. – Не вешать и не топить? Хорошо. Козма? – Да, мазыл Тоадер! – Слышал? – Так точно! – Запомнил? – Так точно! – Перережешь горло. Каждому. Сам. Молодым не доверяй – напортят. – Слушаюсь! Командир угорцев прищурился, подкрутил ус: – А теперь слушай мое условие, пан Юржик. – Слушаю. – Ежели наврешь или по ложному следу отправишь, считай, не было нашего договора. Перед Гредзиком извинюсь и попрошу вами заняться. Поверь, лучше бы тебе не врать. – Я постараюсь. – Я надеюсь. Говори. Ендрека опустили на прежнее место, и он, не веря своему счастью, тупо глядел в темноту, краем уха улавливая обрывки фраз пана Бутли. – Гоните прямо по этой дороге… К хоровскому тракту… Телега запряжена парой – рыжий и гнедой коньки… В охране два человека… «Что он морозит? – подумал медикус. – Откуда может знать про хоровский тракт? Может, они удрали назад, к Выгову? Хотя нет. Если бы к Выгову, рошиоры их раньше схватили бы, чем нас». – Один кругломордый, волосы русые, годов сорок. Кличут Мироедом. Саблю в руках держит, как сковородник. Второй – Квирын. Усы бурые, на висках седой, щеки впалые, малость сутулится. С саблей не в ладах, но из арбалета может засветить – мало не покажется. С ним осторожнее… – Не учи. Дальше… – А что дальше? Все. Теперь все от ваших и ихних коней зависит. Кто шустрее, тот и выиграл. – Ну, как скажешь, пан Юржик. Тебе нет выгоды брехать… Митрян, Гицэл! Седлайте коней. Гоните по этому проселку до хоровского тракта. После на Хоров. До рассвета телегу не сыщете – вертайтесь. Мы с паном Юржиком по-иному поговорим. Козма! – Слушаю, мазыл! – Этих в дом. И стеречь пуще королевского венца. – Будет исполнено. Тоадер развернулся на каблуках и зашагал прочь. Ендрек с паном Бутлей перестали его интересовать. По крайней мере, до восхода солнца. – Ну что, вставайте… – Козма осторожно, совсем без злобы, толкнул Ендрека ногой в бок. Что за человек? Только что прирезал тяжело раненного, беспомощного Хмыза. Убил буднично, как кметь колет свинью или режет барана. – Встанешь тут с вами, – огрызнулся пан Бутля. – Все бока отлежал. – Вот заодно и разомнешься… – Козма поддержал поднимающегося пана Юржика под локоть. – Лучше б развязал. – Ага. Ищи дурня. – Да ладно. Куда я денусь? Вас же десятка два. – Если мазыл Тоадер прикажет, развяжу. А так – нет. – Вот ты какой… Занудливый. Ну, хоть бы спереди руки связал, что ли… До ветру хочется – невтерпеж. Ты мне, что ли, гашник развязывать будешь? Козма сплюнул в пыль: – Ищи дурня. – Ну так перевяжи. Свяжи спереди. Жаль, я еще одно условие Тоадеру вашему не поставил… – Это еще какое? – Козма поднял Ендрека. – Стой, малый! Стой, не падай… Так какое там условие? – Горелка у шинкаря больно хорошая. Я бы с дорогой душой четверть ведра употребил бы. Все равно не усну до рассвета. – Четверть? Да ну? – А то! Легко. – Брешешь… – Кобель брешет. А я, замежду прочим, шляхтич в двенадцатом колене. – А это ничего. Завтра утречком будешь покойник в двенадцатом колене. Да стой же ты, малой! Козма встряхнул Ендрека и, отчаявшись удержать валящегося навзничь медикуса, крикнул своим: – Эй, Вэсил! Иди-но сюды-но! Пособи! Вэсил примчался едва ли не бегом. Видно, Козма был не простым рошиором, а не меньше урядника. Или как там зовется эта должность в Угорье? – Держи его! Заморил, слабосильный… Схватив Ендрека за плечи, Вэсил вдруг охнул и начал заваливаться. – Ты что, сдурел?! – заорал возмущенно Козма и неожиданно осекся, согнулся, хватаясь за плечо. Падая вместе с рошиором – Вэсил так и не разжал пальцев, вцепившихся в Ендрекову тарататку, – студиозус увидел торчащий меж пальцев Козмы самострельный бельт. Пан Юржик присел так быстро, что не удержался на ногах и шлепнулся на спину. – Наши? – одними губами спросил Ендрек. – Похоже, – откликнулся пан Бутля. А из лесу вылетали верховые. Поляна, на которой притулился шинок Лексы, не отличалась особой шириной – не разгонишься. Зато и спешенные угорцы не успели приготовиться к отпору, а над их головами засверкали сабли. Десяток всадников, не меньше. Пронзительный свист, как у разбойничьей хэвры, заметался между деревьями. И тут же радостный уху малолужичан клич: – Белый Орел! Бей-убивай!!! Шпара! Шпара! – Войцек? – удивленно воскликнул медикус, пытаясь приподняться. – Да лежи ты, дурень! – Пан Юржик толкнул его плечом. – Под шальной бельт угодить захотел? Кличу богорадовского сотника вторили четверо шляхтичей на справных долгогривых конях: – Беласець! Беласець и честь! Белый Заяц!!! Неужели братья Беласци? Откуда? Им-то зачем чужая свара? Надо отдать должное рошиорам, они не сбились в напуганное стадо, а оказали яростное сопротивление. В особенности мазыл Тоадер. Кривая сабля его порхала в руках, как легкий мотылек над капустным полем. Конь налетевшего Беласця – кажется, Цимоша, точнее Ендрек не разобрал – получил острием по храпу, заржал, взвился на дыбы. А рошиор жалящим ударом разрубил всаднику ногу и нырнул в толпу. – А ну-ка, помоги его перевернуть, – едва слышно из-за шума схватки попросил пан Бутля, кивая на безжизненного Вэсила. – Ножик вытяну, развяжемся… Ендрек посторонился, но тут сверху донеслось: – Я тебе вытяну!!! – Козма навис над паном Юржиком, замахиваясь саблей. – Обдурил-таки, хорий выкормыш!!!! Но ударить рошиор не успел. Вжикнула чья-то сабля, и медикус с оторопью увидел, как отделяется от плеч голова. Первый раз в жизни! И с удивлением подумал про себя, что устал удивляться и пугаться. Интересно, на сегодня или вообще на всю жизнь? Он поискал глазами, кто же завалил угорца, и понял, что пугаться еще не разучился. Пан Гредзик небрежно взмахнул саблей, стряхивая прилипшие к лезвию капельки крови. На его лицо страшно было смотреть. Скорее не лицо, а кованая личина. Далекие предки зейцльбержских рыцарей, приплывая с севера на узких многовесельных ладьях, оснащали шлемы такими уродливыми металлическими масками – для вящего страху жителей побережья, которое они грабили, а затем там обосновались жить. |