Онлайн книга «Клинки Порубежья. Книга 1. Окаянный груз»
|
– Прости. Прости, пан Зджислав, что усомнился в тебе. Сам же виновен – ошеломил рассказами о смутьянах и предателях. – Ладно, ладно, – отмахнулся подскарбий. – Я тебе еще всего не рассказал. Присаживайся, пан Чеслав. В ногах правды нет. – А где она есть? – вздохнул гетман, возвращаясь на банкетку. – Где-то ж да есть! – усмехнулся одними губами придворный. – Думаю, она там, где мы сами ей дом построим. Никто за нас нашего дела не сделает. – Правильно говоришь, пан Зджислав. Согласен с тобой. Сказывай дальше. Все как есть, без утайки. – А сказывать не так и много осталось. Есть у меня опасение великое, что по смерти Витенежа, государя нашего, великая смута на Сейме учинена может быть. Выговчане да жители близлежащих воеводств – Тесовского да Скочинского – всё сделают, костьми лягут, чтоб не допустить князя Януша к короне. – Дурь то великая есть! – пристукнул кулаком по колену Чеслав. – Достойнее воина я не знаю. Да и нет во всем королевстве, пожалуй, более благородного и достойного королевского звания шляхтича! – Так-то оно так. Это мы с тобой ведаем да Малые Прилужаны. Да еще Богумил Годзелка, митрополит тутошний. А большинство шляхты верует в свободу, которую им Жигомонт подарит. – Жигомонт? Я думал… – Он самый. Хоть и из Таращи в столицу приехал, обретается здесь уже добрый десяток лет, все к нему привыкли, не задумываясь местным назовут. А ты на Зьмитрока грешил никак? – Тьфу ты! И на него тоже. Да то не в счет… Озадачил ты меня, пан Зджислав. Вот уж на кого не подумал бы никогда, так на Жигомонта! – И зря! Вот не постесняюсь напомнить еще раз – отстали вы у себя в Уховецке от жизни. Ох, отстали! Польный гетман сокрушенно кивнул. – Знай же, пан Чеслав, Жигомонт в молодости много стран и народов повидал, разным наукам учился… – Хм! Наукам! – презрительно бросил гетман. – Не смейся. Воинская честь воинской честью, а нынче и к наукам почтение все испытывают. Особенно в столице. Особенно. Так вот, о Жигомонте. Говорят, он даже чародейству учился. Но тут промашка вышла. Без таланта магического, без способностей врожденных учись, не учись – без толку. Жесты лишь жестами остаются, заклинания пустыми словами оборачиваются. Силы в них нет никакой. – Вот и я про то же самое. Пшик он и пустое место. – Ой, не говори, пан Чеслав! Не говори! Жигомонт не пустое место. Да, нам он врагом оказаться может, не хуже северян или кочевников. Но он не пустое место. Даже наоборот. А недооценивать противника… Сам знаешь, не юнец. – Знаю… – Гетман крякнул, расправил усы. – А коли знаешь, должен быть наготове. Хотим видеть князя Януша на престоле – нужно бороться. – Как же бороться? Сейм есть Сейм. Как Посольская Изба приговорит, так и будет. – Эх, пан Чеслав, пан Чеслав! Сейм то приговорит, к чему его склонят. Уговорами ли, подкупами ли… У кого-то на самолюбии сыграют, а кого-то и припугнут. – А как же нам быть? – Да так и отвечать. Врага его оружием бить надо. Они нашу шляхту пугать вознамерятся, а мы их голоса перекупим. Они нашим деньги посулят, а мы им нож к горлу приставим. А, пан Чеслав, верно мыслю? – Нехорошо это, – покачал головой польный гетман. – Не по чести. Словно приказчики в лавке… Я больше на саблю полагаться привык. – До сабель, – нахмурился Зджислав, – я надеюсь, дело не дойдет. И Господа нашего молю о том ежевечерне. Хотя кто знает? Зарекаться не берусь. – Да неужто так все плохо в королевстве нашем? – Плохо то, что кое-кто его своим считает, а не нашим. И этот кто-то наши головы на зубцах стенных видеть не отказался бы. Если проминдальничаем, в самый раз там и очутимся. – Да за что же?! – А за компанию! Чего не было, припомнят, а что взаправду было, так раздуют – сам себе последней сволочью покажешься. Подскарбий Зджислав, скажут, у казны ручонки-то погрел, загребущие, а польный гетман Чеслав, князь Купищанский, девок портил по застянкам. – Прямо уж и портил, – возмутился гетман, потом вздохнул. – Ну, может, и была парочка… Другая… – А может, и дюжина, другая… – Нет! Чего не было, того не было! – Эх, пан Чеслав, да сотня свидетелей найдется, серебром проплаченных, которые перед лицом Господа присягнут, что сами тебе свечку держали. Гетман насупился, не ответил. Нахохлился на банкетке, как линяющий сокол на насесте. – Что, проняло? – поинтересовался пан Зджислав после недолгого молчания. – То-то же. Единственное наше спасение, да не только наше, а всей шляхты Малых Прилужан, в князе Януше. Согласен? – Согласен. – Тогда думать нам надобно и готовиться к тайной войне. Она может выйти более жестокой и беспощадной, нежели явная. Но без нее не обойтись. К счастью, Богумил Годзелка на нашей стороне. Ему тоже влияние Грозина ни к чему. Он обещал проповедью посодействовать, а кое-кого и отсутствием благословения припугнуть, ежели до горячего дойдет. Я за денежной стороной пригляжу. Расходы, чаю, немалые ожидаются. Так отчего бы нам казной не попользоваться для общего блага государственного? Ну а ты уж, пан Чеслав, надежных и умелых бойцов подыщи. Чтоб не были мы в проигрыше, когда до драки дойдет. Молю Господа Всеблагого, чтоб ошибался я. – Добро, пан Зджислав. Подготовлю. Князя Януша, думаю, до поры до времени не стоит даже в известность ставить о наших приготовлениях. – Само собой. Для него полезней будет, когда незамаранным останется. Пускай уж мы по уши в грязь, да в кровь, да в дерьмо изгваздаемся, – грустно усмехнулся подскарбий. – А Зьмитроку я бы и убийц заслал. – Тише! – Пан Зджислав приложил палец к губам. – Как крайний выход и кинжал убийцы пригодится. Хотя я не торопился бы. – А кто сам меня пугал, что и опоздать недолго, если не торопиться? – Эх, пан Чеслав, одно дело мелких шляхтичей пугать, а на великого князя замахнуться… – А то он не такой, как все. Не та же кровь в жилах течет? – Та-то она та, да только в случае промашки все потерять можем. – Ну, так я привык рисковать. И на поле брани, и в жизни мирной. – Как знаешь, пан Чеслав, как знаешь. В поисках убийцы я тебе не потатчик. Но и возражать чересчур упорно не стану. Решай сам. Только чтобы общему нашему делу не повредило. – Ладно. Решу. Есть у меня один человек на примете. – Боец, видать, знатный? – То-то и дело, что панянка. – Неужели? – Змея еще та. За деньги мать родную продаст и еще поторгуется притом. Век бы с ней дела не имел, если бы не нужда. – Да какая ж у тебя нужда может быть? – удивленно вскинул брови подскарбий. |