Онлайн книга «Горячие ветры Севера. Книга 3. Закатный ураган»
|
– Как поход в сортир. Слушай, я тебе рассказывал историю? Умирает старый ардан. Вокруг вся семья собралась… – Прошу, барон Берсан, давай в другой раз, а? – почти взмолился жрец Храма. – Что-то ты слишком веселый сегодня. – Ха! Квартул, сегодня моя невеста станет королевой. Что ж мне не радоваться? – Помнится, кто-то говорил мне, что хочет получить корону с бою, а не в приданое или по наследству. Валлан нахмурился: – Я не понял, чародей. Ты не рад, что ли? – Почему же, рад… – Да? Ну, гляди мне… – Да рад я, рад. Только не стоит от радости плевать на заботы и беды королевства. – Заговорщиков казним. Сегодня же. Бунты подавим. Не далее чем в порошнике. Пускай дороги чуток подмерзнут. И телегам обозным сподручнее, и конница незаморенная подтянется. Кейлина… – Валлан все же понизил голос. – Кейлина тоже придушим. Ну что он за силу наберет? Сотню? Ну, две… Ладно, пускай пять. Да я петельщиков прямо сейчас вполовину больше выставлю. Причем отборных воинов, не чета его сброду! – Хорошо, если так. Буду молиться Сущему Вовне, чтобы бунты не заполонили страну… Прерванный на полуслове звуком осторожных ударов в двери, он замолчал и взглянул на собеседника. – Кого еще стрыгаи на крыльях принесли? – рыкнул Валлан. – Заходи! Двойные створки распахнулись. Через порог шагнул чернявый петельщик с седыми висками и нашивками полусотенника. Его лицо выражало крайнюю озабоченность. – Полусотенник Крег, мой капитан, – гвардеец поднял кулак правой руки до уровня плеча, отдавая честь. – Что такое? Быстро говори! – Гонец с западных рубежей, мой капитан. – Ну?.. – У него послание к тебе от барона Даглана. – Веди. Да быстро! Петельщик высунулся в коридор, проорал: – Заводи! Вошло еще трое. Два гвардейца поддерживали под локти едва стоявшего на ногах человека в черном табарде с вышивкой на груди – черный медведь, стоящий на задних лапах, на фоне белого щита. Герб Дагланов. Одежду и лицо баронского дружинника покрывала грязь, сапоги на всю высоту голенища измараны засохшей конской пеной. Валлан насупился еще больше и поднялся с табурета, скалой нависая над вошедшими воинами: – Что за кикиморовы шутки? Что случилось? Гонец открыл покрасневшие, воспаленные веки. – Барон Берсан? – Да! Я, я! Кто ж еще? – Тебе письмо от барона Даглана, защитника западных рубежей… – ладонь воина скользнула за пазуху, извлекая на свет перемотанный бечевой клочок пергамента. – Прими, – кивнул Валлан полусотеннику. Крег повиновался, бережно забрал из дрожащих пальцев гонца письмо, протянул его капитану. – Ему, – дернул щекой Валлан, указывая на Квартула, а сам шагнул ближе к дружиннику с западной границы. – Что стряслось? На словах что велел барон передать? Ну? Петельщик слишком хорошо знал Даглана. Обросший черной бородой, как и служивший гербом многим поколениям его предков медведь, такой же угрюмый и обстоятельный, предводитель баронского ополчения не доверил бы всего послания чернилам и выделанной телячьей коже. Гонец набрал воздуха в грудь. – Веселины начали войну… – Что?! – взревел Валлан, сжимая кулаки. – Веселины начали войну. Вторглись в Спорные земли. Им не нужна добыча. Они жгут наши поселения, убивают всех… И скотину тоже. Разрушено три форта. До основания. Гарнизоны вырезаны. Веселая Горка и Три Петуха в осаде, но еще держались… – Дружинник помолчал, пошевелил губами. – Четыре замка захвачены с налету. От десятка баронов нет вестей. – Как так! Почему? – Капитан петельщиков в сердцах грянул кулаком по стойке с алебардами. Она с грохотом опрокинулась, оружие со звоном запрыгало по каменному полу. – Не могу знать. Даглан просит помощи. Я скакал три дня. Загнал пять коней… Усилием воли Валлан взял себя в руки: – Ладно, воин. Ты с честью исполнил долг, – махнул рукой петельщикам. – Накормить, напоить, уложить спать. Как проснется, Крег, скажешь Нувелю, я передавал-де, десяток корон пускай отсыплет. – Слушаюсь, мой капитан, – полусотенник дал знак своим, и гонца увели. Точнее, унесли – сомлевшие от долгой скачки ноги ему почти не повиновались. Капитан повернулся к жрецу, который сломал печать и разглядывал пергамент, повернувшись спиной к окну. – Ну? – Все как он и сказал, – озабоченно отвечал чародей. – Тут названия сожженных фортов и имена погибших, предположительно баронов. Даглан собирает ополчение, но боится, что их разобьют поодиночке. – Три стрыгая и бэньши! – А не нужно было королевскому дядьке глаза выкалывать и руки послам рубить, – веско проговорил Квартул. – Учить меня он будет! – вновь вспылил барон, но осекся, замолчал. Тишину прерывало лишь сопение чародея – местная промозглая осень наградила привыкшего к теплому климату южанина-озерника сильнейшим насморком. Он продолжал теребить губу и водил ногтем по строчкам на листке. – Теперь Властомиру, курва его мать, только дай порвать, – хрипло буркнул наконец будущий принц-консорт. – Вот-вот, – согласился Квартул. – А у нас южный бунт на шее камнем висит, да шурин твой на северо-востоке воду мутит… – Я его голыми руками порву! Честную сталь не измараю! На одну ногу наступлю, за другую дерну! – Кого? Властомира или Кейлина? – Обоих! – Валлан врезал с размаху кулаком по столу. Мечи подпрыгнули и жалобно тренькнули. – Хватит мебель ломать, – чародей опасливо отодвинулся вместе с табуретом. – Что делать думаешь? Петельщик заходил по комнате, как пойманный волк по тесной клетке: – Перво-наперво, собирать баронские дружины под копье. Глашатая в Восточную марку. Пусть Торкен Третий поднимает своих баронов и ведет на юг. Бунт подавить. Пускай пообещает каждому дружиннику рыцарский лен в южных землях, а каждому рыцарю – баронскую корону… – Разумно, – усмехнулся Квартул. – А потом юг будет бунтовать еще два поколения. – Плевать! Лишь бы подавил. Торкен справится. Я видел маркграфа в деле. А мы встретим веселинов. – Может, попытаемся договориться? Отдадим Спорные земли. Пошлем кого-нибудь постарше на переговоры. – С бородачами-лошадниками я еще не договаривался! – вспыхнул Валлан, остановился, перекатываясь с пятки на носок. – Да и не пойдет Властомир на переговоры. Он горло перегрызет за Зимогляда. – Значит, раньше надо было по чести договариваться, – жрец пожал плечами. – Что уж теперь… |