Онлайн книга «Центурион»
|
– Этого я не могу сказать. Предположения слишком зыбки – я не хочу ослаблять тебя своими фобиями, парень. – Вы рассказали об этом Фантому? – Нет. – Почему? – Это ответ на второй твой вопрос – о Департаменте. Фантом не подлец – не надо обострять, сынок. Он человек, со своими амбициями, и в этом качестве видит одно – полноценную пси-наводку, причем впервые не созданную никем из людей. Колоссальную по силе. Мощную, прицельную, сокрушительную. Ты сам – не псионик, и никогда им не будешь. Ты чувствуешь зависть к псионикам, Септимус?… Полковник опустил глаза и, помедлив, коротко кивнул. – Верно. Ты не попытался врать мне – уже это хорошо. А теперь представь себе, каким эхом аукнется техническая возможность полноценной имитации возможностей сенса – да что там имитация, обладатель такой технологии заткнет за пояс сотню псиоников средней руки. Это ни что иное, как нарушение фундаментального исключения Калассиана. Псионический дар – всем. Скажи мне, положа руку на сердце – ты бы отказался? Хиллориан попытался отвернуться, не смотреть в черные зрачки Аналитика. От мучительных, безуспешный попыток ныла шея. – Ты бы отказался? – Да… Боль в шее отпустила. Хиллориан коснулся позвонков, помассировал затылок. – Ваши беспардонные штучки меня раздражают. – Я должен был убедиться в твоей искренности, сынок. – Убедились? – Вполне. Могу я спросить тебя о мотивах отказа? Хиллориан припомнил грязноватый пепел, оставшийся от интервью Хэри Майера. – Природный сенс платит за пси-наводки собой, он укорачивает собственную жизнь. Нельзя позволять человеку приобретать могущество, не платя за это ничем. Я атеист, Мировой Разум для меня – только словесная абстракция. Но если ад есть, если понятие греха все же не пустой звук – смертным грешником будет не маньяк-убийца, не растлитель, не продажный политик. Им будет человек с коробочкой в кармане – той, что по дешевке отдает в руки владельца разум другого существа. Аналитик удовлетворенно кивнул. – Что ж, пусть в четвертой кандидатуре, но я не ошибся… Теперь о Фантоме. Наш шеф по-своему честен. Но он на беду придерживается мнения, прямо противоположного твоему, Септимус. Идея-фикс: власть – в руки достойных. Сделать неуязвимыми сенсами элиту Каленусии – талантливых, ярких, прошедших сквозь сито в ряды истеблишмента. Возможно, и даже наверняка, он причисляет к избранным себя. Ты знаешь, чем чревата раскрутка дела? – Любой конфликт в верхах переходит на качественно новый по разрушениям уровень. – Верно. – Мы не сможем оставаться монополистами таких технологий вечно. Иллирианский Союз… – И это верно. – Рано или поздно, когда мощь систем искусственного пси возрастет, найдется и тот, кто решится на общую промывку мозгов – тотальный гражданский контроль. – Вот оно. Искусственный сенс не разрушается от собственных пси-наводок. – Фантом об этом не знает? О чудо – полумертвый Аналитик неистово захохотал, колыхнув оплывшим телом. – Фантом не сволочь и не дурак. Но, кроме разума, у человека есть его… его… фаэрия. Не знаешь, что это такое? Тебе, не псионику, трудно понять. Это святое – мечта, которой следуют вопреки рассудку. Место в душе, которое желает сохраниться неизменным, хотя бы рухнул весь мир. Фантом отмахивается от далекой перспективы – до того, как пси-катастрофа разразится, он успеет умереть в своей постели. Но шефу хочется умеренной власти сенса – даже не столько власти, сколько ощущения возможности, причем – здесь, сейчас… Хиллориан невольно посмотрел на часы. Глушитель пси-детекторов работал вовсю. – Что я должен делать? – Слушайся Фантома. – ? – Аномалия будет на повестке еще долго. С вероятностью 8/10 дело кончится экспедицией на место. Аккуратно, не подставляясь предложи Фантому свою кандидатуру… – Допустим, а дальше? – Если экспедиция пройдет как надо, ты, и только ты получишь в руки искомое… – Что мне с ним делать? Аналитик булькнул смехом. – Все, что захочешь. А попросту – слушайся реликтового пси-критерия, который дураки называют “совесть”. Полковник поморщился. – Вы циник, Аналитик. Если я ошибусь? – Ты не ошибешься с вероятностью 9/10, сынок. – Хиленькая в таком деле вероятность-то. – А у меня другой кандидатуры нет. Септимус Хиллориан пожал плечами. – Я могу погибнуть по дороге. – А мы постараемся максимально уменьшить эту возможность. Ого! Старая калоша еще на многое способна. Глянь сюда… Старик подкатил кресло к терминалу. – Сядь, прочитай ориентировки на этих людей. – А успеем?… – Полковник сделал неопределенный жест в сторону глушилки. – Вполне. Читай – это твой страховой полис. Хиллориан приник к экрану, преодолевая суеверное отвращение. Аналитик в кресле ждал, опустив тяжелые коричневые веки. Блики искусственного света играли на голом, покрытом старческими веснушками черепе. – Прочитал. Кто это? – Твоя команда. – Что?! – Твоя команда – люди, которых следует взять в Аномалию. – Но… – Никаких “но”. Ты хочешь выжить, сынок? – Они не наши, не из Департамента. – “Гляделкам Каленусии” не впервой привлекать гражданских статистов. Тем лучше, у Фантома будет меньше возможностей влиять и отслеживать тебя. – Первый номер потенциально опасен. Очень. И одиозен до невозможности. – Иллирианец? Для благой цели допустимо использовать любое барахло – был бы эффект. В каждом человеке есть эта самая… фаэрия. Будь терпелив, найди к нему подход. Я в тебя верю, сынок. – А номер второй… – А еще у них низкий коэффициент совместимости друг с другом – у всех. Так что легкой жизни не жди. – Какая небесная Дурь заставляет сбивать несуразную команду? Аналитик охнул, рванул и без того распахнутый ворот, дотронулся раскрытой ладонью до жирной груди, посидел, пережидая боль и одышку. – Они несовместимы, Септимус, они опасны – каждый по-своему – я сам озадачен результатом. Но просчитывал многократно – этот результат не подлежит сомнению, получилась единственно возможная команда, которая дает тебе шанс выжить. Эти люди, как-никак, отобраны из миллионов. И еще – послушай, когда ты найдешь искомое… |