Онлайн книга «Вечное пламя»
– Ну, именно он допрашивал того несчастного. Которого вы, несомненно, видели… – Старичок покосился на Кольку. – Ну… Там, на въезде. Вы понимаете? – Понимаю. – Вообще у немцев все по бумажкам. Все как положено. Всем выдали аусвайс. И знаете, это хорошо, что у нас тут именно немцы. – Чем же? – Я слышал, – старик понизил голос, – что кое-какие районы… Были… ну… власть там была передана… – Вы хотите сказать, что они были оккупированы? – громко спросил Иван. Семен Федорович вздрогнул. – Ну, да… Можно и так сказать. В общем, там стояли румыны. – И что же?.. – Я слышал… что там творилось… Это… Это ужас, молодой человек. Лучше уж немцы. – Лучше? Чем лучше? Старик вздохнул. – Лучше, чем румыны, молодой человек. Давайте не будем… – Давайте, – Иван вытянулся. – Вам, как я вижу, аусвайс не помог. – Не помог. – Семен Федорович грустно кивнул. – Но, если честно, я жду коменданта. Все-таки именно он является сейчас настоящей властью. А не этот… бывший голодранец с повязкой. – С чем? – Ну, с повязкой… – Дед дотронулся до рукава. – Вот тут… Иван кивнул. – Понимаю. – А простите, молодой человек, какая тематика была у вашей статьи? – вдруг спросил краевед. – Какой статьи? – Ну, вы же журналист. Я так понимаю, что из столичной газеты? – Э-э-э… Ну да. Я собирал разные легенды и… сказки! – О! – Семен Федорович заметно оживился. – Так вы почти коллега. Для журнала? – Да. В целях… популяризации народного творчества. – Очень хорошо! Очень хорошо! – Старичок приподнялся и заговорил быстро и сбивчиво: – Я же в этом очень хорошо разбираюсь. Вы понимаете, тут же огромные пласты. Большие наслоения различных мифов, культур. К тому же леса. Это как котел… Понимаете? Котел, где варится все самое удивительное, тайное. Полно загадок, которые человеческое сознание трансформирует соответствующим образом. Удивительные истории рождаются в этих краях! Удивительные! Вы вот знаете, например, что местные жители полагали, до революции, конечно, что души евреев уходят не в рай или ад, а в специальную бездонную яму? И падают туда вечно. Удивительно, правда? Какие интересные параллели напрашиваются. А знаете почему поляков дразнят «лях-девятиденник»? – Нет. – Считается, что поляки рождаются слепыми и прозревают только на девятый день. Как животные. Потому что произошли они от побитой богом собаки, которая съела первого Ляха, слепленного господом из теста. Бог застал ее за этим делом и тряс, пока не получилось множество ляхов. А мазуры шепелявят потому, что им черт в драке зубы выбил. А знаете, что когда святой Петр разнимал дерущихся хохла и черта, то оторвал обоим головы, а когда приставлял обратно, то перепутал?! От этого все украинцы – чертоголовые! Каково? – Старик говорил и говорил, повторялся, сбивался, начинал заново. Иван понял, что, несмотря на внешнюю покорность судьбе и надежду на то, что барин, то есть комендант из Гродно, всех рассудит, дед боялся. И пытался заглушить свой страх болтовней, словно доказывая самому себе: «Я не лишний, не лишний, я много знаю. Я не лишний». – В этих краях страшно не любят чужаков. Да и не только в этих. Если брать шире, их не любят все восточные народы. От этого и фольклор такой. Поляки не любят русских, русские не любят евреев, белорусы терпеть не могут украинцев, те, в свою очередь, не любят поляков. И так далее, весь Восток поражен этой заразой нелюбви к какому-либо народу. Все сказки про это. Да что там сказки? Даже великие… Тот же Пушкин, например. Или Лермонтов. И это касается, так сказать, цивилизованных, а если идти на Восток дальше… – А я вот слышал, что если татарин не помог человеку в степи, это как убийство… – вдруг сказал молчавший до этого Колька. Старик запнулся. Потом потряс головой и ответил: – Нет, молодой человек, все может быть, но это, так сказать, надстройка, налет цивилизации. А если смотреть на сказки, поговорки… – А у грузин есть поговорка: «Гость в доме – бог в доме», – вздохнул Иван. – И вообще, я был там, очень гостеприимные люди. – Э-э-э… Где, простите? – поинтересовался Семен Федорович и поправил на носу несуществующие очки. – В Грузии. И на Украине был. И в Карелии. – Лопухин внимательно посмотрел на старика. – Врете вы, товарищ краевед. Зря. Выводы какие-то… неверные. Скороспелые. А ведь уж седой человек. Несолидно как-то получается. Украинцы, белорусы, русские, поляки… Все народы – братья. Большая семья. Я где только не был и нигде ничего такого не видел. А вы говорите… Краевед тяжело вздохнул. – Это не я говорю, это народ говорит. В сказках своих. – Сказки всякие бывают. Их разные люди придумывают. А гады везде имеются. Что ж, только их и слушать теперь? – Нет, конечно, нет. – Старичок увел глаза в сторону. Завозился, устраиваясь поудобнее. – Просто из песни слов не выкинешь. Раз уж так сложилось, то и не сделаешь уже ничего. – Тоже зря вы так, – опять не согласился Иван. Он чувствовал в себе страстное желание противоречить краеведу. Даже если бы тот заявил что-нибудь совсем само собой разумеющееся, Лопухин нашел бы что возразить. Так уж получалось, что выводы Семена Федоровича сильно расходились с тем, во что верил и чем жил Иван. – Что значит «сложилось»? В этой жизни все от нас зависит. Человек потому и не животное, что все может по своему разумению изменить. – Да? – Краевед ехидно сморщился. – А вот выбраться вы отсюда по своему желанию можете? – Не надо передергивать… Я про другое говорю. Они замолчали. Старик ежился, будто от холода, Иван жевал травинку, а Колька снова забрался на свой наблюдательный пункт. Так прошел час. Снаружи тоже все было тихо. Только однажды в пределах видимости проехала телега, груженная каким-то барахлом. – Василь, подлец, – прошипел Семен Федорович. – Конфискует! Гнида голозадая… Иван не ответил. Старик прошелся по сараю. Стукнул в двери. – Эй! Кто там сторожит? Жорка? – Чего тебе? – лениво отозвались снаружи. – Когда там комендант приедет? – Так он тебе и помчался, пятки смазал… – Невидимый охранник фыркнул. – Нужен ты ему, старый пень. – Но-но! У меня, между прочим, все документы имеются. – И чего? – В сонном голосе часового послышался интерес. – И того, что порядок должен быть! Суд, разбирательство. Я вам, паразитам, покажу еще! Развели самоуправство! Комендант приедет, все попляшете у меня. Все ему расскажу. И как девок насиловали, и про грабеж ваш бесстыжий… |