Онлайн книга «Рыцарь»
– Но… – Давай-давай, читай! (В толпе рыцарей и пехотинцев раздались одобрительные возгласы.) Надо, чтобы все как следует было. И монах забубнил по второму кругу… Когда он наконец закончил, мертвецов стали хоронить. Над могилой светловолосого оруженосца мы с доном Родриго простояли долго. Наконец, когда мы двинулись к следующей могиле, я спросил: – Он ведь не был… здешним?.. Откуда он? Родриго коротко взглянул на меня, потом снова посмотрел на холмик свеженасыпанной земли. – Вы не правы, Андрэ. Кнут родился в Лангедоке. Я приподнял бровь, но ничего не сказал. – Он родился в Лангедоке, – спустя некоторое время повторил Родриго, – но вот его отец был не отсюда. Его тоже звали Кнут, и он был родом из Норвегии. Двадцать лет назад он гостил у моего отца. Пробыл пару месяцев… ну а после его отъезда через положенный срок одна служанка родила мальчика… да… Через год или полтора я собирался отправить его в Норвегию, посвятив перед тем в рыцари… Теперь уже не придется… Хотя ему было всего девятнадцать лет, на мечах он дрался так же хорошо, как я сам. Наверное, все дело в крови… – Наверное, у него был хороший учитель. – Может быть, вы и правы, Андрэ… Может быть… Но пойдемте дальше – нас уже ждут. * * * …Рауль порывался уехать в тот же день, но Родриго удержал его, напомнив о том, что у нас слишком много раненых, которые не перенесут дороги. Решено было отложить отъезд на три дня. Волей-неволей Раулю и Бернарду пришлось помириться – не рычать же трое суток друг на друга. В разговоре ни тот ни другой религиозных вопросов старались больше не касаться. Время между обедом и ужином мы провели вместе с Бернардом – он показывал мне замок и развлекал разнообразными историями. Вообще не понимаю, как Рауль мог ссориться с этим человеком – лично мне эн Бернард показался весьма умным, интересным и тактичным собеседником. Помня их утреннюю стычку с виконтом, я боялся, что барон попытается завести какой-нибудь душеспасительный разговор, однако этого не произошло. Похоже, Бернарду было совершенно наплевать, какой религии придерживается собеседник – лишь бы не трогали его собственную. Мы очень мило побеседовали «за жизнь». На вопрос, не был ли он в Палестине, Бернард дал ответ, который изумил меня, учитывая нравы этого века. Бернард сказал, что считает идею крестовых походов глупой и бессмысленной. – Но почему вы так думаете?! – Верить в то, что где-то существуют «святые места», которые могут быть осквернены, и от того их святость может быть как-то нарушена, – значит признать превосходство плотского мира над миром духовным. Впрочем, сообщив свое мнение, Бернард тут же уточнил, что он никого не хотел оскорбить. Я сказал, что все в порядке, и, вспомнив войны, которые велись в мое собственное время, добавил, что за какие бы красивые лозунги люди ни умирали, любая более-менее масштабная война начинается совершенно по другим причинам, чем те, которые написаны на лозунгах. Бернард спросил, что такое лозунги. Я объяснил. Жаль, что нельзя поделиться с ним своими настоящими проблемами. Ибо жизнь Леньки Малярова закончилась где-то в будущем, на Дворцовой набережной. И жизнь странствующего рыцаря Андрэ де Монгеля тоже закончилась. Потому что я, нынешний, не видел никакого смысла в том, чтобы слоняться по дорогам, искореняя «ересь». Конечно, я ничего не имел против того, чтобы погулять в хорошей компании или прикончить дюжину негодяев. Но хотелось бы большего. Например, выяснить, кто организовал превращение рыцаря Андрэ в Леонида Малярова. Или наоборот. Кто и зачем? * * * …Мы столкнулись в какой-то проходной комнате на верхнем этаже – я поворачивал за угол, а они шли мне навстречу. Две молодые девушки – одна тоненькая, светловолосая, с веснушками на щеках и смеющимися глазами, вторая постарше, похожая на испанку, полногрудая и широкобедрая… взгляд – как темный омут… Кажется, светловолосую я уже видел здесь, но как-то мельком… Когда? На вчерашнем пиру? Да, кажется… Девушки отступили на полшага. Ни малейшего смущения, напротив, «испанка» откровенно разглядывала меня и светловолосая прошлась оценивающим взглядом. – Эээ… Добрый день, – сказал я. И посторонился, чтобы дать дамам пройти. Но дамы идти дальше не пожелали. – Добрый, сьер Андрэ! – сказала светловолосая. – Вы что-то ищете? – Да, в общем, ничего, – усмехнулся я. – Шпионю помаленьку. – Шпионите? – Она сделала большие глаза. – Да, – со вздохом признался я. – Шпионю. Я тайный агент короля Англии. Светловолосая снова сделала большие глаза: «Ой!» «Испанка» молча усмехнулась. – Как интересно! – прощебетала светленькая. – А я думала – вы герой. – Ну да. А разве по мне не видно? – Я демонстративно расправил плечи. – Ах, расскажите нам что-нибудь о своих подвигах, любезный герой! – воскликнула беленькая. Я попытался вспомнить: нас представляли друг другу?.. – Уж не знаю, какие из моих подвигов могут вас заинтересовать… – Я подмигнул. – Разве вы не хотите поведать нам, как победили Роберта? Все в замке только и говорят об этом. Вы сразили его ударом копья? Я почувствовал, что шутить на эту тему мне совершенно не хочется. – Ударом меча. Только в этом не было ничего героического. – Я посмотрел в глаза девушки. – Это война, моя госпожа. Блондиночка не отвела взгляда. Глаза у нее были светло-серые, с легким оттенком зелени. – Разве война не в радость для рыцаря? – удивилась «испанка». – Вот господин Родриго всегда говорит… Блондиночка легонько тронула ее за рукав. Они обменялись взглядами. Повисла короткая пауза. Девушки смотрели друг на друга лишь несколько секунд, но у меня возникло ощущение, словно они о чем-то договорились. – Сьер Андрэ… – нежным голоском произнесла блондинка. – Скажите, барон Бернард показывал вам комнату трех щитов? Я покачал головой. – О! Это предмет его особой гордости! Как-то в один день он повстречал трех рыцарей, которые захотели бросить ему вызов… Я непременно должна вам ее показать! – Простите меня, сьер рыцарь! Жаклин! Я должна идти! – «Испанка» изобразила нечто вроде реверанса и оставила нас вдвоем. Маленькая ручка коснулась моей ладони. – Пойдемте же, сьер Андрэ! * * * Мне показали комнату Трех Щитов. И комнату, где дедушка барона Бернарда зарубил предыдущего барона Эгиллема. И еще множество комнат, залов, нефов и галерей. И я не особенно удивился, когда наша экскурсия закончилась в небольшой комнатушке с крепким засовом и огромной межвежьей шкурой на полу. * * * …Спустя час, когда мы лежали на этой самой медвежьей шкуре, Жаклин сладко зевнула, положила свой остренький подбородок мне на грудь и с сожалением сказала: |