Онлайн книга «Диомед, сын Тидея. Книга 2. Вернусь не я»
|
– Зачем я ТЕБЕ понадобился, Психопомп? Теперь не стал отвечать ОН. Негромко застонали струны знакомой кифары: – Тяжко вставать похороненным в толосе старом, Кости и пепел собрать и ногтями скрестись из могилы. Солнце зовет, и забытая родина кличет, Сладок тот зов! Но не рады потомки пришедшим Из безымянных могил. И не в радость им будет свиданье... – Замолчи! – не выдержал я. – Как ТЫ смеешь? Дрогнули поникшие плечи. – Я и не смел бы, племянник. Вы сами посмели, сами решили вернуться. Видишь, теперь МЫ с тобой на равных. Твой дружок Одиссей так ничего и не понял. Можно убить лучших друзей, можно засыпать пеплом всю землю, но Судьбу не изменить. Ты прав, вы погибли под Троей, Тидид. Оттуда вернулись уже не вы – другие. Ты ненавидел богов, Диомед. А кем ты сейчас стал? Только не говори МНЕ, что твои наивные подданные по ошибке называют тебя деусом! Но и НАМ с тобой не все подвластно. Ты что, решил спасти нашу Ахайю, нашу Элладу? Тяжко вставать похороненным где-то под Троей! Нет, не цветами, не песнями встретит Эллада Мертвых своих. Поспешили вы зову поверить, Те, кто погиб возле желтой теснины Скамандра! Кончился век, и чужие теперь вы в отчизне. Поздно пришли! Уж в разгаре Последняя Битва... – Вот ТЫ о чем? – вздохнул я, когда кифара умокла. – Под Троей мы думали... Я думал, что именно там идет наша Последняя Битва, наш Армагеддон... – А на самом деле все только начинается, племянник. Начинается – и кончается. Увы... И на этот раз никто из НАС не вмешивается. Бесполезно... Знаешь, твой ДЕД считает, что вы все ошиблись – и не только в этом. И ты ошибся, Тидид. Там, под Троей, вам надо было решиться – и выходить на Титаномахию. Номос все равно погиб бы – но не так. Лучше сгореть в огненной буре, чем веками гнить в забытых могилах. И вам – и НАМ... Я встал, поглядел вдаль, на равнину, где догорали дорийские костры. – Это не МЫ, Диомед, – понял ОН. – Это Время. Номос умирает, и мертвецы Трои смогут лишь ненамного задержать его смерть. Ты разве не заметил, племянник, как это все похоже на Крепкостенную? Только теперь Эллада – не вы, Эллада – это Гилл и его дикари. Вы, чужаки, будете убивать эллинов! – Не эллинов – врагов! – сквозь зубы проговорил я. – Нет! Настоящих эллинов, Будущее нашей земли. Время не обманешь, племянник! Сейчас ты смог привести из-за моря варваров... мертвецов. Вы победите, наверное. Но через полвека некому будет прийти на помощь. И позвать на помощь – тоже некому. Страшно было слушать ЕГО голос – негромкий... безнадежный. – «Времени много создал Уранид, только много не значит – бессчетно. Жизни положен предел. И Время подходит к концу», – вспомнил я. – Это так, Аэд? – Это так, – ОН тоже встал, подошел ближе. – Вы – последнее поколение, за вами ночь. Волки будут выть на развалинах Микен и Аргоса, и никто не придет на ваши могилы. МЫ все боялись таких, как Персей, Беллерофонт, Геракл. Таких, как ты, Диомед. Боялись – но понимали, что без вас Эллада умрет. А то, что придет на смену, будет лишь призраком, тенью в Аиде. Потомки станут рассказывать о вас сказки – глупые, нелепые, прекрасные. И о вас, и о НАС. – Зачем ТЫ пришел, Психопомп? – не выдержал я. – Попрощаться, племянник. Попрощаться. С тобой – и с нашей Элладой... Мы стояли рядом, и черная ночь плескалась вокруг нас. – Я могу, – ОН нерешительно повернулся. – Могу попробовать... могу позвать ЕЕ... – Не смей! – выдохнул я. – Моя мать – Аргея, дочь Адраста, лежит на Поле Камней в Аргосе. И хватит об этом! Кифара нерешительно застонала. Умолкла... Никто не сказал больше ни слова. * * * – Братья! Мертвецы Трои с нами! И пусть этот бой станет последним, самым последним для всех нас – и живых, и мертвых! Троя!.. – Троя! Троя! Троя!.. – Антилох, сын Нестора! – Здесь! – Махаон, сын Асклепия! – Здесь!.. – Аякс, сын Оилея! – Здесь! – Аякс, сын Теламона! Агамемнон, сын Атрея! Лигерон, сын Пелея! – Здесь! Здесь! Здесь!.. – Диомед, сын Тидея! – Здесь! – Одиссей, сын Лаэрта... ...Что такое победа? Это много трупов. Что такое великая победа? Это очень много трупов. Что такое величайшая победа?.. – Не плачь, Диомед-родич! Твой друг Мантос погиб, как мужчина, как этолиец. Он будет лежать в родной земле. Не плачь, он не хотел бы, чтобы ты плакал. Куреты не плачут. Куреты – огорчаются... – Мы уходим, Орест, сын Агамемнона. Считай, что Элладе приснился страшный сон. Мы похоронены где-то под Троей... – Что с тобой, Грес? Ты не ранен? – Ау-у!.. Нет, нет, регус Диомед Маурус, я не ранен. Мне страшно, страшно! – Волки ничего не боятся, Грес! Вы все сегодня сражались, как герои. – Регус Диомед Маурус! Вы, боги, всегда так беспощадны? Всегда так безжалостны? – Всегда... – Значит... Ау-у! Значит, такое будет и у нас дома, в Италии? – Нет, волчонок. Не будет. Пока я жив. Пока все мы еще живы... ...Волки будут выть на развалинах Микен и Аргоса [55] . АНТИСТРОФА-II
– Может, еще подумаешь, Идоменей? – Нет, Тидид. Я все решил... Ветер раздувал белые паруса. Черные весла готовы были врезаться в теплую спокойную воду. Последний Минос уходил в Океан. Навсегда. – Но почему? – вздохнул я. – Здесь так много дел, Идоменей! Мы основали еще четыре города, строим канал, к нам приезжают сотни, тысячи – из Эллады, из Фракии, из Азии... Тяжелая, как просмоленная доска, ладонь легла на мое плечо. – Каждому – свое. Ты, Диомед, построишь новую страну – Италию, построишь свой Золотой Век. Но ведь кто-то должен идти дальше! Там, за Иберией, за Эфиопским морем, тоже есть земля. Я хочу увидеть ее, Тидид! Он улыбался, Идоменей-критянин, последний из рода Миносов – спокойно, чуть грустно. Я понял – уговаривать бесполезно. Он уже все решил. |