Онлайн книга «Диомед, сын Тидея. Книга 2. Вернусь не я»
|
Плевронское поле, сотни костров, знакомое ржание невысоких гривастых коней, знакомый бронзовый клич: – Кур-р-р-р-р! Кур-р-р-р-р! – Дай хоть посмотрю на тебя, дядя! ...Эх! Постарел ты, Андремон, басилей Куретии Заречной. Седой уже весь! – Брат Диомед! Ты что, из Океана вынырнул, брат Диомед? Ну, радуйся, брат! А вот Фоасу – хоть бы хны. Лишь борода еще длиннее стала. И чернее. Да вот только... – А это кто? Хмурый, неулыбчивый, с первым мальчишеским пушком над губой. Поглядел на меня, насупился: – Я Агелай, сын Фоаса, басилея Этолии Калидонской. А тебя я знаю! Ты Диомед Тидид, наш бывший кровник! Покосился я на родичей-куретов. Ну и воспитали же орла! Развели они руками: сам воспитался, мол. А на поле Плевронское со всех сторон народ валом валит. Уже и места не осталось, возле реки шатры ставят. – Вся Этолия собралась, Диомед-родич. Теперь ты снова койрат! А над огромным полем, над конскими спинами, над бронзовыми шлемами, над остриями копий, над дымом костров: – Кур-р-р-р-р-р-р! Веди нас, койрат! Веди! – Фивы еще держатся, Тидид. Ты будешь там через три дня, молнией прилетишь, ветром прилетишь. – Нет, Фоас... – Э-э, брат Диомед! Что говоришь, Диомед-родич? Там же братья Ферсандра! Твой род, твоя кровь!.. – Нет, Фоас. Под Фивы пойду не я – ты пойдешь. Дорийцы уверены, что уже победили, сейчас они разбежались по Беотии, грабят, жгут... – Всех зарежем, всех передушим! А ты, брат Диомед? – Ну, ты же меня знаешь, Фоас! – Ай, знаю! Хитрый ты, брат! Настоящий курет! Всех обманул, всех вокруг пальца обвел. Говорили, ты на Итаку собрался, на свадьбу Пенелопы-басилиссы... – Невелика хитрость, брат Фоас. Выиграли дня три – не больше. По крайней мере, смогли переправить войско. А сейчас мне нужны гиппагоги. Знаешь, такие большие корабли, чтобы лошадей перевозить. – Э-э-э-э-э-э!.. «Диомеду Тидиду от Менелая Атрида, басилея Спарты. Я болен. Мои спартанцы здоровы. Куда им идти, Диомед?» «Диомеду, сыну Тидея, от Промаха Партенопида, басилея тиринфского. Сфенел Капанид договорился с дорийцами. Могу пропустить твои войска через Тиринф. Больше ничего сделать нельзя.» «От Эхея, басилея Тегеи – великому воителю Диомеду, сыну Тидея. Богоравный Диомед! Враги у моего города. Скажи, что ты придешь на выручку, и мы будем сражаться сто лет.» «Нестор, сын Нелея, басилей Пилоса – Диомеду, сыну Тидея, воеводе Великого Войска. У меня осталось мало сыновей и мало воинов. Гиппагог нет ни одной. Если дорийцы подойдут к Пилосу, город откроет ворота. Поспеши!» «Гилл, сын Великого Геракла, вождь непобедимых дорийцев – Диомеду, сыну Тидея. Убирайся, откуда пришел, заморский заброда!» «От Теламона, сына Аякса, басилея Саламина – богоравному герою Диомеду, сыну Тидея. Мои корабли не поспеют к сроку...» * * * Из мегарона все еще уносили трупы. Там пахло кровью и мясом. А здесь, на темной террасе, дышал прохладой ночной ветер. Даже не верилось, что Смерть так близко. – У меня вино осталось, – заговорила тьма. – Кислое, правда. Хочешь? – Хочу, – вздохнул я. – Не спишь, Лаэртид? На Итаку все-таки пришлось заглянуть. Благо, совсем близко – час на кимбе от Астака Акарнанского. Война не ждет, да только совесть замучила. Ведь у рыжего – своя война. Что ему дорийцы? ...И корабли! Мне так нужны корабли – здесь, на западном побережье! Сейчас! В мою руку мягко ткнулся кувшин. Я отхлебнул прямо из горла. – Всех победил? – Да вот... – глухо откликается тьма. – Ну и ладно. Бывает. Помощь Любимчику не понадобилась. Искаженные последней мукой рты убитых мальчишек беззвучно славили Героя Одиссея. Кровавое вышло сватовство у Пенелопы, дочери Икария! За все отомстил женихам Лучник. А я-то думал, что все кончится извинениями и пеней за съеденных баранов! Выкупом, ползанием на коленях, на брюхе. Дракой – в худшем случае. ...Хоть бы он им морды набил, что ли? Афедроны до крови надрал? Ведь сопляки же они еще, меч в руках держать не умеют! Не умели, то есть... Не понимаю! Надо было спешить, надо было говорить о кораблях, о десяти гиппагогах, которые следовало срочно перебросить в Калидонский залив. Иначе моим аргивянам не успеть, и куретам не успеть, дорийцы уже возле Тегеи, в самом сердце Пелопоннеса. Да только услышит ли меня Любимчик? Плохо хлебать неразбавленное вино. А неразбавленную кровь – еще хуже. Захлебнуться недолго. – У тебя хорошо, рыжий. Виноград, оливы. Тихо. Только море шумит. Хорошая жена, хороший дом – что еще нужно, чтобы мирно встретить старость? – Ага... – равнодушно отозвалась тьма. – Только я еще... еще не вернулся. ...Мертвецы, наскоро укрытые старой дерюгой, кажется, другого мнения на этот счет! – Мне нужны корабли, Лаэртид. Гиппагоги. Все, которые есть. – Ага... Завтра скажу – будут. Даже не спросил, зачем. Не до того рыжему – возвращается он. Сколько же еще мальчишек ему требуется перерезать? Родичей, соседей? Рано я забыл Паламеда Эвбейца! И все остальное – тоже рано. Поистине богоравен ты, Одиссей, сын Лаэрта. Тебе тоже была нужна твоя Гекатомба! Я – не лучше рыжего. Не добрее, не честнее. Я тоже в крови по уши, по самую макушку!.. ...Но если бы на пороге Новых Палат Аргоса лежал труп Комета Сфенелида, мальчика, полюбившего Айгиалу, смог бы я вот так сидеть и винцо прихлебывать? Ну, у этого мальчиков кровавых в глазах точно нет! – Что, снова мы вдвоем, Любимчик? Ночью, с глазу на глаз, как тогда, под Троей? Может быть, мне опять попробовать убить тебя?.. – Давай! – все так же равнодушно отозвался он. – Я и так себе построю гробницу... кенотаф. Тебе нужны корабли? Что-то случилось? Отвечать я не стал. Еще несколько слов – и кенотафом бы не обошлось. Тогда, под Троей, я не смог ударить в спину. Но теперь мы сидели лицом к лицу. Тьма – к тьме. – Корабли отправишь в Калидонский залив, там, где переправа в Аркадию... Все, мне пора. Я встал – в ноздри ударил запах крови. Даже здесь уже слышно... Возвращайся, Любимчик! Дома тебе рады будут! – Тидид! Погоди, Тидид!.. Дернулась черная тень, приподнялась... |