Онлайн книга «Диомед, сын Тидея. Книга 2. Вернусь не я»
|
«Завтра будет тяжелый день, Диомед. Страшный день...» Странно, но страха не было. Ничего не было – только ледяное, надмирное спокойствие. Я знал, что делать. Первого же пленника – хотя бы того, что привязан к моей колеснице – развернуть лицом к себе, взять за липкий от пота подбородок... «Я приношу жертву богу Дамеду, великому Дамеду, Дамеду Дурной Собаке!...» ВЫ еще не встречались с богом Бешенным Псом, владыки Олимпийские? Я выхватил меч – тяжелый, аласийской бронзы, поглядел на тянущиеся ко мне черные клочья тумана, на многогрудое чудовище, медленно поднимающее острый серп... Успею! До колесницы – два шага. Вот он, трясущийся от страха мальчишка, жертва богу Дамеду! Всего один удар... «Тидея убила я – убила человека, которого любила больше жизни, больше бессмертия. Убила, потому что ТОТ, кем стал твой отец, не имел права жить.» Я понял. Я все понял. Тогда, под Фивами, раненый отец расколол череп врага, вцепился зубами в горячий мозг... Он не был безумен в этот миг, Тидей Непрощенный. Он перешагнул через огонь, как я – через невидимую реку. Отец выбрал – как и я. Успел ли он сказать: «Я приношу жертву богу Тидею...»? Кто знает? Наверное, только мама. Она была рядом, она поняла... «ТОТ, кем стал твой отец...» Я вновь поглядел на неторопливо ступающую ко мне грудастую Смерть, на сжигающий все огненный Смерч... Ты права, мама! Я – человек. Я не стану, таким, как ВЫ! Копье внезапно стало легким, невесомым. Камышинка – не копье. И все вокруг стало легким, простым, прозрачным. Я рассмеялся. Смерть и Смерч шли ко мне. Я шагнул навстречу. Прямо уставив копье, Диомед, воеватель бесстрашный, Ярость вознес на Киприду, на дщерь Эгиоха. Острую медь устремил и у кисти ранил ей руку Нежную: быстро копье сквозь покров благовонный, богине Тканный самими Харитами, кожу пронзило до длани Возле перстов; заструилась бессмертная кровь Афродиты, Влага, какая струится у жителей неба счастливых. Громко богиня вскричав, удаляется с скорбью глубокой В омраке чувств от страданий; померкло прекрасное тело! Грозно вослед ей вскричал Диомед воеватель: «Скройся, Зевесова дочь! Удалися, да жива покуда!» Смертных губитель Арей между тем усмотрел Диомеда героя, Быстро и прямо пошел на Тидида, смирителя коней. Только лишь сблизились оба, летящие друг против друга, Бог, устремяся вперед, над конским ярмом и браздами Пикою медной ударил, пылающий душу исторгнуть. Но не возмог – и богам не все в мире подвластно. И тогда на Арея напал Диомед нестрашимый С медным копьем, всею мощью своею ударив В пах под живот, где бог опоясывал медную повязь; Там Диомед поразил и, бессмертную плоть растерзавши, Вырвал обратно копье; и взревел Арей меднобронный Страшно, как будто бы девять иль десять воскликнули тысяч Сильных мужей на войне, зачинающих ярую битву. Дрогнули все, и дружины троян, и дружины ахеян, С ужаса: так заревел Арей, ненасытный войною. Тяжко стеная, вознесся он к сонму богов Олимпийских, Молвив: «Беда! Будь на волос я меньше бессмертен, То, прободенный, страдал бы меж страшными грудами трупов Или живой изнемог под ударами гибельной меди!» Так обуздал Диомед истребителя смертных Арея. – Тидид! Тидид! Да чего ж это было? Да половина наших мертвыми лежит! Говорят, боги... – Да брось, Капанид, какие там боги!.. Страшный день никак не хотел кончаться. Но мне было уже все равно. Почти все равно. И когда я перестраивал, приводил в чувство немых от ужаса аргивян, когда наскоро договаривался о малом перемирии (до первой звезды) с такими же неживыми от страха троянцами, когда мы уносили в лагерь окровавленные, изуродованные тела наших товарищей, одна мысль не отпускала, Стимфалийским птенцом стучала в висках... Не все! Это еще не все, Диомед. ОНИ больше не сунутся, ОНИ будут зализывать раны, ИМ тоже страшно, ИМ больно, но это не все, враг не только тот, кто ударяет в грудь копьем, враг – тот, кто бьет в спину сапожным шилом... Твои хозяева получили свое, Любимчик. Хозяев прогнали – пора высечь раба! Или они тебя на Олимп возьмут, Одиссей сын Лаэрта? А день все тянулся, снова орал Агамемнон («Почему?.. Ворота открыты!.. Трусы!.. Дождика испугались!»), снова хвалился бычок Аякс («Это я! Арея! Да не боялся ни!..»), снова резал Калхант-предатель очередную жертвенную овцу... Я ждал. Знал – дождусь. А вечером по лагерю пролетел-прошелестел слушок: Рес-фракиец уже возле Идских предгорий. И сам он, и воинство чубатое, и кони его волшебные. Значит, тут нам всем и конец! * * * С моими гетайрами я бы никому не советовал спорить. Даже Агамемнону. То есть, не так – в особенности Агамемному. Любят его чернобородые! – Э-э, ванакт Агамемнон! Не пропустим тебя, да! Отдыхает Диомед-ванакт, да! Ближе не подходи, плохо будет, понимаешь, да? Слушать бульканье нашего Зевса я не стал. Но сон все равно не шел, а страшный день еще не кончился... Встал, потер ноющее ухо (бронзовый щит, конечно, лучшее изголовье для настоящего воина, но...). Та-а-к! Куреты плечи сомкнули, а за ними... Ого! Агамемнон, Менелай, Нестор Сивая Борода, оба Аякса! – Значит так, Диомед? Почиваешь, значит, беспечно? Забыл, что троянцы рядом, уже на холмах, уже у самого частокола? Это не Агамемнон. Нестор это, конник Геренский, пешеходящий. – Слишком заботлив ты, старец, – вздохнул я. – Трудов никогда ты не бросишь! – Погодите, – поморщился Зевс-Агамемнон. – Тидид, не время ругаться... ...Да ну? И от кого я это слышу? – ...В лагере... Паника в лагере, Диомед! Болтают, будто боги на нас сегодня напали, значит, Трои вовек не взять. А тут еще этот Рес... – Рес действительно пришел, – перебил брата Менелай. – Войско у него небольшое, но дело не в войске. Все боятся, болтают, что завтра утром Рес напоит коней в реке... Я кивнул. Дело, конечно, не в чубатом фракийском царьке. Все устали, всем страшно. Испуганный и усталый поверит даже в волшебных коней, пьющих на нашу погибель грязную желтую воду Скамандра. ...Помрут, бедняги! Ох, и грязная вода! И трупы гниющие на дне... – Кажется, дошло, – усмехнулся я. – Надо убить Реса? А может, еще и коней его увести? Чтобы все увидели? – Ну-у-у-у... хорошо-о-о-о... бы-ы-ы-ы!.. И погляде-е-е-еть... бы-ы-ы-ы... где-е-е-е... враги-и-и-и... страшные-е-е-е! |