Онлайн книга «Джим Моррисон после смерти»
|
– Ну и в чём проблема? Штат монахинь и танцовщиц несколько сократился. Их что, нельзя заменить? – Дело не в этом. – А в чём тогда? – Мне кажется, тут замешан этот твой лже-Иисус. – Во-первых, он никакой не мой. А во-вторых, мне показалось, что вы с ним сразу же спелись. Эйми как-то смутилась, и Сэмпл даже подумала, что «спелись» – это ещё мягко сказано. – Да, мы с ним замечательно ладим, но я же не могу быть с ним рядом постоянно. И я понятия не имею, чем он там занимается, когда один. – Ты считаешь, что он рыщет по всей округе и активно способствует исчезновению твоих женщин? – Это монахини так считают и обвиняют во всём меня. Пока сестры вели беседу, мистер Томас начал бочком пробираться к выходу. Сэмпл заметила это краем глаза и резко проговорила: – А ты куда, интересно, собрался? Козёл, как мог, изобразил святую невинность: – Я, это… хотел пойти с Игорем пообщаться. А то у вас тут дела семейные… – Стой, где стоишь. Даже копытом не двигай, а то я напущу на тебя своих стражей. Теперь мистер Томас изобразил искреннее огорчение: – Я-то вам тут зачем? – Ты прожил с ним столько времени… правильно? – Да, но… – Но – что? – Я в том смысле, что это ж Загробный мир. Здесь все уже мёртвые, просто по определению. Так что какая, хрен, разница, даже если он и серийный… У Эйми и Сэмпл отпали челюсти. – Он серийный убийца?! Козёл бросился защищаться; – Ну да. Но они всё равно уже мёртвые, правильно? Так что они уже не умирают, то есть по-настоящему. Либо они возвращаются в Спираль, если это реальные люди, – либо это твои творения, и ты всегда можешь сделать себе ещё. По сравнению с тем, что творится в других местах, это вообще невинные детские игры. Эйми не верила своим ушам. Сэмпл поразилась такой наивности, но тут же вспомнила, что сестра вела замкнутое, уединённое существование, отгородившись от внешнего мира и мало интересуясь, что происходит за пределами её Небес. – Дело не в этом. Монахиням все это очень не нравится, и если я не смогу ничего предпринять, они просто взбунтуются. Сэмпл с любопытством взглянула на мистера Томаса: – И давно ты узнал о его… извращённых пристрастиях? Мистер Томас понурил голову: – Наверное, я всегда это подозревал. По его случайно обронённым фразам, по тому порно, которому он отдавал предпочтение. Но после случая с девочками от Толстого Ари… в общем, тогда я всё понял. – То есть они не погибли при переходе? Мистер Томас покачал головой, пряча глаза. Должно быть, ему было стыдно: – Ну… в общем, нет. – Чего же ты меня раньше не предупредил?! Когда уже знал, что мы все сюда собираемся?! Козёл малость приободрился. Видимо, решил, что ему всё же удастся выкрутиться. – Я был не в том положении, чтобы его закладывать. К тому же мы были там в ловушке. И нам надо было скорей выбираться из мозга Большого Зелёного. – Я думала, ты мой друг. – Я и есть твой друг. Мне просто и в голову не пришло… Я как-то не думал, что у вас есть проблемы с серийными… ну, маньяками. Тут Эйми взорвалась: – Почему ты не говоришь это слово – «убийца»? Он ведь убийца? Убийца?! Сэмпл крепко задумалась, не обращая внимания на вопли Эйми. Выходит, Иисус – психопат-извращенец. Причём самая неприятная разновидность. И если действительно «всё едино и равнозначно», тогда ей не стоит вмешиваться. Пусть Эйми сама разбирается, как сумеет. Если смотреть в долговременной ницшеанской перспективе, если это её не убьёт, то сделает её сильнее. Однако, к несчастью, так не бывает. В смысле, чтобы всё было едино и равнозначно. Кровь есть кровь, родство есть родство, и Сэмпл просто не может бросить сестру в беде – одну против толпы оголтелых монахинь, замышляющих бунт, и психопата-маньяка Иисуса. Тем более ещё неизвестно, что будет с одной из сестёр, если другую отправят в Большую Двойную Спираль. – То есть нам надо как-то его нейтрализовать? Эйми кивнула: – Да. Сэмпл тяжко вздохнула. Похоже, избитое выражение: «Нечистым и грешным покоя нет», – было всё-таки верным, несмотря на свою избитость. – Сейчас я только переоденусь, и пойдём. Может, мне взять с собой своих стражей? Эйми нахмурилась: – А не слишком ли это крутые меры? Мистер Томас решил, что уже можно рискнуть и высказать дельную мысль: – А у монашек есть доступ к оружию? Эйми посмотрела на него как на законченного придурка: – Зачем монашкам оружие? – Ну, монашки, они такие… с ними ни в чём нельзя быть уверенным. Эйми покачала головой: – Вооружённые монахини? Это же бред. Мистер Томас кивнул: – Я рад, что это не мои проблемы. Сэмпл сердито обернулась к нему: – Кто сказал, что не твои? – Ну, я же не виноват, что этот Иисус такой идиот. – Может, и не виноват. Но ты все равно идёшь с нами. Мистер Томас вздохнул: – Я? Ты собираешься снова меня затащить на эти нелепые доморощенные Небеса? Меня?! – Да, дорогой мой, тебя. * * * Джим отпил ещё глоток. На этот раз ничего не произошло. То есть вообще ничего. Он повернулся к Доктору Уколу: – У тебя что-то с психикой не в порядке? Тебе нравится надо мной издеваться? Или это вы, боги, так развлекаетесь – трахаете людям мозги? – Ещё скажи, что поэтому мы считаем себя выше вас. – Была у меня и такая мысль. – Поверь, друг мой, нам даже не надо ничего делать, чтобы почувствовать своё превосходство над вами. Вы сами все делаете за нас. Люди, они и вправду значительно превосходят всех и вся в плане аберрантной саморазрушительной глупости. Джиму уже осточертел и Доктор, и его снисходительный тон. Его удерживало только воспоминание о боли, которую тот мог наслать на него в любую минуту, – иначе он бы давно уже высказал этому вудушному садисту всё, что он о нём думает. – Ну и зачем мы сюда вернулись? Хочешь сбагрить меня обратно пришельцам? – Вряд ли они захотят тебя взять. И тут терпение Джима лопнуло. Он вскочил на ноги и злобно уставился на Доктора Укола, который продолжал сидеть на земле, привалившись спиной к дорожному знаку, видимо, обозначавшему перекрёсток, хотя Джим ни разу не видел подобных знаков. Доктор сидел как-то странно – ноги и руки сложены совершенно не по-человечески, в смысле, что человек никогда бы не смог так согнуть руки и ноги, – и ещё от него периодически отлетали синие искры. |