Онлайн книга «Звезда в тумане»
|
Севке вдруг захотелось иметь такого родственника, чтобы видеться с ним часто, а еще лучше и вовсе от него не отходить. – Ну, здорово! – Режиссер протянул Севке руку. Севка протянул свою, и они поздоровались крепко и коротко, как два мужика. Севка сразу забыл и дом свой, и двор. Ему захотелось все бросить и отправиться с режиссером в пиратское плавание. – Присаживайся! – пригласил режиссер. – Тебя как зовут? – Сева. – А по отчеству? – Всеволод Павлович. – Ты хорошо учишься? – Нормально. Режиссер разговаривал с Севкой по мелочам, о том о сем, не сводил с него обрадованных глаз. Севка расселся в кресле, и ему совершенно не хотелось уходить. – А ты можешь плюнуть сквозь зубы? – неожиданно спросил режиссер. Севка не заставил себя уговаривать. Он подвигал щеками и шикарно цыкнул в угол комнаты. – Отлично! – похвалил режиссер. – Будем пробовать! Севка снисходительно выслушал комплимент. Он был в классе на втором месте по плевкам и мог с любого этажа попасть в центр движущейся мишени. – Ты когда-нибудь видел звероящера? Перед Севкой, поставив локти на дощатый стол, сидела девчонка с остреньким личиком, похожая на белочку или на крыску. Ведь у белок и крыс одинаковые рожи, только хвосты разные. – Конечно, – проговорил Севка. – Он живет у нас на даче. – Чушь какая! Звероящеры давно вымерли. Севка не нравился девчонке. Он это видел. – Все вымерли, а наш остался, – сказал он. – Стоп! – Режиссер хлопнул в ладоши. К Севке подошла женщина и повозила грязной губкой по его лицу. Потом поправила на голове круглую соломенную шляпу. На Севке были холщовые штаны и рубаха, похожие на половую тряпку, только штаны серо-коричневые, а рубаха серо-голубая. В огромном помещении, которое все называли «павильон», было одновременно холодно и жарко, пусто и загроможденно. Севка стоял под светящимися фонарями, направленными прямо на него. Было душно, муторно, и даже тошнило от какой-то тоски и общего неудобства. – Еще раз! – попросил режиссер. – Мотор! – Ты когда-нибудь видел звероящера? – спросила крыска. Севка посмотрел в ее ехидную рожу, и ему стало скучно. – Конечно, он живет у нас на даче, – проговорил он заученно, горловым голосом. – Чушь какая! Звероящеры давно вымерли. – Все вымерли, а один остался… – У Севки заболело горло. – Стоп! – Режиссер подошел к Севке. – Давай попробуем со мной. Севка увидел перед собой его глаза, и ему вдруг стало спокойно и снова захотелось идти за режиссером куда угодно, хоть в зубоврачебный кабинет. – Ты когда-нибудь видел звероящера? – спросил режиссер. Он спрашивал не вообще, а конкретно у Севки и смотрел ему в самые зрачки. – Конечно, – сказал Севка. – Он живет у нас на даче. – А разве звероящеры не вымерли? – честно удивился режиссер. – Все вымерли, а один остался. – Севка поднял палец, как бы подтверждая, что остался один-единственный звероящер, а не два и не три. – А почему он остался? У Севки заметались мысли, а следом за мыслями заметались глаза. – Потому что он попал в выгодные климатические условия, – вывернулся Севка. – А какие же это условия? – А у нас на даче болотистая местность. – А чем вы его кормите? – Папоротниками. Севка говорил так искренне и делал такие честные глаза, каких, он знал, никогда не бывает у людей, когда они говорят правду. – А почему его не берут в зоопарк? – резонно спросил режиссер. – А мы его не отдаем. И он сам не хочет. Он у нас дом сторожит, как собака. Режиссер верил и не верил. – А ты не врешь? – усомнился он. – Зуб даю! – поклялся Севка и вдохновенно плюнул в сторону. – Отлично! – Режиссер встал. – Мотор. Перед Севкиным носом щелкнули доской о доску, пробормотали какие-то иностранные слова: «кадр», «дубль». Опять возникла крыска и ехидно спросила: – Ты когда-нибудь видел звероящера? Но Севке было уже безразлично – нравится он девчонке или не нравится, жарко в павильоне или холодно, видит его мама или не видит. Он только врал и выкручивался и под конец сам уже поверил в то, что у него на даче на веревке сидит звероящер. Пузо у него огромное, хребет как забор, а голова маленькая. Мозгов мало. Севка сидит перед ним на корточках и скармливает папоротники. Звероящер меланхолично жует, перетирая папоротники травоядными челюстями, грустно смотрит на Севку и медленно мигает тяжелыми веками. Ему обидно, что все его знакомые вымерли еще до нашей эры, дружить ему не с кем и никто его не понимает, потому что у звероящера доисторическое самосознание. – А ты не врешь? – с завистью спросила девчонка. Ей тоже хотелось иметь на даче звероящера. Севка сделал энергичный жест под подбородком, который должен был означать: «Даю голову на отсечение». В глубине павильона засмеялись, и Севке казалось, что он слышит мамин смех. – Стоп! К Севке подошел режиссер, приобнял, положил руку ему на плечо. В голове у Севки плыло марево от жары, от счастья и от усталости, которая пошла в дело. Он чувствовал, что режиссер его признал, теперь он с ним одна компания, и Севкино плечо росло к его ладони. В глубине павильона растворилась маленькая дверь в стене. Севка сразу заметил это, потому что павильон в глубине был темный и в темноте резко высветился прямоугольник двери. В прямоугольнике возник мальчик. На нем была круглая соломенная шляпа, штаны и рубаха, похожие, на половую тряпку. Штаны – коричневая тряпка, а рубаха – сизая. Мальчик приблизился, остановился неподалеку от Севки. – А! Николай Иваныч! – обрадовался режиссер. Он подошел к мальчику и поздоровался с ним за руку. – Ну, как дела? Мальчик ничего не сказал. Он сглотнул и уставился на режиссера со счастливым щенячьим выражением. – Как учишься? – спросил режиссер. – Нормально, – сказал мальчик басом. – Текст выучил? Режиссер смотрел на мальчика с таким видом, будто он всю свою жизнь готовился к этой встрече, а сейчас настала главная минута его существования. «А я?» – подумал Севка. Но ответом на его вопрос был другой мальчик, похожий на него. Они беседовали с режиссером о том о сем, и им было очень интересно друг с другом. |