Онлайн книга «На пути Орды»
|
– Игнач!!! – крикнули от ворот часовые, и все словно замерли… Игнач влетел на площадь. В поводу он вел второго коня, Колиного. Спешившись, он передал поводья от второго коня Коле: – Твой конь. – Я твой должник, Игнач, – протянув ему руку, Коля молча указал на коня… – Свои люди, сочтемся, – ответил Игнач на рукопожатие, но от коня отказался кивком. – А вот от веревки я не откажусь… – Он показал Коле смотанный в бухту фал, на котором они два часа назад разогнали параплан. – Ну? – он вопросительно глянул на Колю. – Хан здесь… – Что дальше? – угадал его следующий вопрос Коля. – Народ казнить собрался. – Напрасно! – Игнач вскочил на своего коня. – Они не боятся геройской и мученической смерти. Их рай, – их, татарский, – ждет там, понятно? Они боятся одного – позора! Игнач пришпорил коня… * * * – Позора… – саркастически хмыкнул Афанасич. – А где ж его взять? В Берестихе позорного отродясь не бывало. – Оглобля… – насмешливо подсказал деду кто-то. – В татарском раю, – учтиво ответил дед, не без юмора. – Я знаю! – сказал вдруг Сенька, показывая всем цифровой фотоаппарат «Minolta», которым он, как и ноутбуком, активно пользовался с разрешения Коли. – Что ты удумал-то? – насторожился дед Афанасич. – А щас увидите! Только не мешайте… * * * На цветном видеоискателе цифрового фотоаппарата хан Берке застыл в разных позах и ракурсах… Вынув из аппарата дискету, Сенька вставил ее в дисковод ноутбука… Торжествующее, предвкушающее и злорадное выражение лица Сеньки заинтриговало всех… – Что ты придумал, не понимаю! – удивился Коля. – Десять минут… – умоляюще приложил Сенька руку к груди. – Не смотрите… Не мешайте… – Ну хорошо, хорошо… Пусть… Если придумал сам – сам и делай… – Известно! * * * На мониторе ноутбука появилось изображение Берке… – Как ты насобачился-то с техникой обращаться! – восхитился Коля, любуясь издалека быстрым Сенькиным пальцем, снующим по клавиатуре. – Как мой Алешка. Только дай, в руках горит! На экране рядом с фигурой Берке появилось фотография осла, позаимствованная Сенькой из электронной энциклопедии… Изображения Берке и осла начали медленно съезжаться, повинуясь командам Сеньки, уверенно оперирующего «Adobe Photoshop» … – Боже мой! – ахнул дед Афанасий через полчаса, взглянув на Сенькин монтаж. – Убью, Сенька!!! Девки – прочь отсюда! – Стой, стой! – Коля едва успел выхватить из рук разбушевавшегося деда ноутбук… – Это-то как раз то, что нужно! Пойдем-ка, Сенька. * * * Из встроенного в ноутбук принтера выполз отпечаток и пошел гулять по рукам мужиков… – Вот это да! Ай да Берке! – Ай да Сенька! При чем здесь Берке! – Здорово протянул! – А осел-то, осел-то хорош! – Осел свое дело туго знает! – У осла не заржавеет! Наконец отпечаток доплыл и до самого Берке… Взгляд его исказил ужас… Лицо стало пунцовым… – Вот, лучезарный… – пояснил Коля, щедро разбрасывая вокруг себя отпечатки. – В каждой русской крепости, к которой вы с братцем подойдете, решив очередную землю крышевать, твои воины будут находить это. – Аверьянов продемонстрировал Берке веер из наиболее удавшихся Сеньке фотокомпозиций. – Здесь, в Берестихе, это уже есть… А будет везде, – в Заозерном, во Пскове и в Новгороде… В каждом нашем городе будет вот это! И много еще чего, – новенького… Так что лучше вы дальше не ходите. А пойдете – ну, не обессудьте… Вот и весь тебе сказ – до копейки. Понял? Вот хорошо! Молчишь? Тоже неплохо. Можешь хранить молчание, если сказать не хер. Ну, проваливай! * * * Ворота Берестихи распахнулись, и Берке указали – вперед! Склонив голову, лучезарный хан Берке вышел из Берестихи, – маленький, тщедушный, немолодой… – Постой! – вдруг крикнул Глухарь ему вслед. Берке остановился и повернулся. – Детей-то будешь своих искать? Или мне их оставишь – закапывать? Берке понял Глухаря без перевода… Он медленно отрицательно чуть повел головой… – Понял! – крикнул Глухарь. – Глухой, но понял! – Глухарь догнал Берке и повернул его к себе лицом: – Тварь ты – вот что скажу! С ослом позор, – мыслишь? Да тьфу сто раз!!! Что там осел?! Ослом мог оказаться каждый! …Детей ты своих в яме, в поганой, бросил, – вот где позор, так позор уж! Позорище!!! На всю жизнь, на все жизни, – не смоешь!!! Я понял тебя, понял вас всех!!! Иди, приходи в Берестиху, – с Батыем, с Азией всей! Трудиться не хотите? Пришли на шею мою усесться?! Всех вас урою! Всех! Я, один!!! Понял?!? Все в яме будете, – все, как один, – в яме, вповалку, с ослами, с лошадями, с верблюдами!!! * * * Петровна, жена Глухаря, вдруг начала оседать в толпе, теряя сознание… Бабы не дали упасть, подхватили. – Дочку они, прошлый год… – запричитали бабы. – В Киев выдали… – Замуж… – Вестей теперь нет… – Понятно… – Петровна! – Петровна!! * * * Поддерживая Петровну, чтоб не упала, женщины лихорадочно озирались, ища, куда бы ее положить. – Мама! – внезапно раздалось от княжеских хором. Петровна вздрогнула и приоткрыла один глаз. От Красного крыльца княжеских сторон, раскинув руки, бежала молодая женщина, лет двадцати с небольшим, преследуемая пятилетним мальчишкой и рослым русым мужиком, лет тридцати. – Милеша! – ахнула Петровна, раскрывая объятья навстречу дочери. – Мама! – Мама! – догнавший мать мальчуган схватился за ее подол, чтоб не упасть… – А это вот – Первуша наш… – Внучек! – Петровна вскинула брови выше лба и пустила слезу. – Родненький… – Ты что стоишь-то как потерянный? – обернулась Милеша к мужу. – А чего? – удивился тот. – Сесть не предлагают – стою! – Ой, Любим! – всплеснула руками Петровна. – Не узнала, богатым быть! Как возмужал! Как возмужал! – Время идет, – подтвердил Любим с некоторым сожалением в голосе. – А мы смотрим, осада у вас тут… – пояснила Милеша. – Ну, обошли вокруг. Я – через собачий лаз с севера, как в детстве, а Любиму мужики веревку со стены подали… – Да вы же в Киеве… – утирая слезы, Петровна прижала к себе внука. – В Киеве! |