Онлайн книга «На пути Орды»
|
– Жора, жарь рыбу! – Так рыбы ж нет, Ося! – Ты, Жора, жарь, жарь, – рыба будет! После короткой музыкальной фразы коробка подвела итог милым женским голосом: – Будущее зависит от нас. Патефон. …Патефон – оператор сотовой связи! Будущее зависит от нас. Патефон. Хранитель чуда прервал вещание, за дело взялись толмачи. – Жора? – Это, похоже, имя. Женское. Хабиба, например. – Ося – тоже имя и тоже женское, наверно. Пусть Айгуль. – А Патефон – мужское. Абдулла. – Оператор? – Непонятно. Наверно, ослышались, – император. Римский хан. – Остальное понятно. – Ну? – нетерпеливо нахмурил брови Батый. Переводчики встрепенулись и, перебивая друг друга, затараторили: – Хабиба, жарь рыбу! – У нас с тобой нет рыбы, Айгуль! – Ты, Хабиба, жарь, невзирая на это обстоятельство, жарь ее, жарь, и рыба будет у нас! – Будущее зависит от нас. Абдулла. – Абдулла – римский хан, повелитель связей сот, – веревок, связывающих пчелиные соты. – Будущее зависит от нас. Абдулла. – Все! Наступило молчание. Батый погрузился в глубокое раздумье, все присутствующие боялись шелохнуться. Батый думал не меньше минуты, а затем с тяжестью в голосе произнес: – Встань, Берке. …Я не пойду на Новгород. – Он покачал головой и тихо добавил: – Нет, не пойду! * * * Закат. Поздние сумерки. Опускается ночь… Народ берестихинский облепил стены и крыши… Видно, как тысячи огней – там у самого горизонта – начинают отход… – В ночь пошли… – тихо сказал дед Афанасий. – Даже утра дожидаться не стали… Аверьянов задумчиво, с каким-то остеклением в душе смотрел на речки и ручейки огней, потекших прочь от Берестихи. «В тринадцатом веке все же полегче было жить, – мелькнуло в голове. – Все как-то было попроще». * * * – Уходят! Уходят! – раздались торжествующие, ликующие крики. – Ура-а-а! – Ты видишь, Коля? Наливай!!! – Будешь нашим князем! – Вон новгородцы, Александра Ярославича посадили княжить… – Горя теперь не ведают! – Да ладно чужих хвалить: в чужих руках всегда толще кажется… – Избрать князем Аверьянова! Вот будет свой! – А ежли Драгомир вернется? – несколько неуверенно произнес Афанасич. – Батый ушел, а Драгомир вернется… – расхохотался, не выдержав, Глухарь. – Смешной ты, Афанасич. Стал старый и смешной. – Грех надо мною смеяться… – обидчиво возразил Афанасич, но, не удержавшись, расхохотался сам. – Представилось… Умора! Твоя правда! – кивнул он, утирая слезы, выступившие от смеха. * * * На полигоне, в кабинете Михалыча, атмосфера накалялась каждую секунду. – Вы обязаны обеспечить телепортацию аверьяновского взвода ровно в девять ноль-ноль. – Не могу согласиться! – отмахнулся Михалыч. – Никто не нуждается в вашем согласии. Вы должны выделить людей. По приказу! – Я выделил людей. По приказу. Вон они все, в курилке сидят. – Они не в курилке сидеть должны, а в кабине на местах, инструктироваться, расписываться в добровольности, проверять друг у друга карманы, – в отношении деталей, свидетельствующих об их государственной принадлежности… – Ну как я их могу разместить в этой кабине… В ангаре? В телепортационной капсуле, вы имеете в виду? – Ну, разумеется! – Я не имею права это сделать. Телепортатор вверенной мне войсковой части не принадлежит! Как я могу занять его своими людьми? – Я приказываю сделать вам это! – Вы тоже этого сделать не в состоянии. Телепорт не принадлежит вам точно так же, как и мне! – Здравствуйте! – До свидания! Деньгами вы здесь при комплектовке группы сыпали, это мы видали. Но главные суммы-то оказались вашим управлением не проплаченными. На бензинчик, так сказать, вы нашли, а на саму технику – нет. Так, например, ваше Управление – Телепортационных войск – не расплатилось с производителем – ОКБ «Хронотоп», ни за прошлый, разбитый комплект стартового комплекса телепортатора, ни за комплектующие, ни за этот экземпляр, имеющийся в наличии. – Ну, может, и не расплатилось. – Вот позавчерашняя телеграмма ОКБ «Хронотоп», запрещающая любую эксплуатацию до официальной сдачи изделия, полной его оплаты, оформление акта о сдаче-приемке. – Это филькина грамота, ваша телеграмма от ОКБ. – Да как же! В момент посылки телеграммы они являлись единственными и законными собственниками устройства и оборудования. – Ответьте им, что как только Министерство обороны выделит средства, мы сразу с ними расплатимся. – Да почему я-то должен отвечать им, если руки тянете к технике вы?! Странно. Да и признаюсь: я боюсь, уже поздно телеграммы давать-то… – Что значит, – поздно? – А то и значит. Телепортатор продан. Его час назад купило одно недавно образованное общество с ограниченной ответственностью, принадлежащее Екатерине Михайловне Боковой, моей дочери, Дороне Вячеславне Лукониной, пенсионерке, и Аверьянову Алексею Николаевичу, небезызвестному вам… Оплатили все долги ваши, рассчитались сполна, специалистам – премии в размере годового, штат доукомплектовали… Без малого три лимона зеленых отстегнули черным налом. Петра Самохина взяли себе заведующим по снабжению и хозяйству, – мужик куркулистый до ужаса. И все рады. Вот! – С ума сойти! Зачем им это? – Интересно жить хотят. Да и богато, вдобавок! Странно, да? – Странно?.. Мягко сказано… Так. Мне нужно немедленно позвонить… – Погоди минуточку, – остановил его жестом Михалыч и, выглянув из окна во двор, позвал: – Дороня Вячеславна! Можно вас? А то здесь господин Медведев звонить куда-то собрался… Войдя, Луконина адекватно оценила обстановку. Посмотрев в глаза Медведеву, Дороня слегка взмахнула левой рукой: Я из черных, из дверей Вызываю трех зверей… – Хватит-хватит! – остановил ее Медведев. – Один инсульт у меня уже был. Пусть они сами в Москве разбираются… Достаточно! * * * – Ну что за красотища! – ахнула Олена, увидев блеснувшие на солнце ожерелье самоцветное, серьги чернь-золота, кольцо женское изумительное и браслет красоты-богатства, ценности неописуемой. |