Онлайн книга «Контакт первой степени тяжести»
|
– Ну, ты и сказанул! – А что? Я особой разницы не улавливаю. Убить, воскресить, судьба моя для них яснее ясного… Разница одна: если они здесь сидят, то ведь с них и спросить, наверно, можно. Помнишь, как у Высоцкого: «Мне есть кто спеть, представ перед Всевышним, мне есть чем оправдаться перед Ним». А мне, я так прикидываю, оправдываться особо-то и не в чем – ну, если по гамбургскому счету, по-крупному, а вот наоборот – это пожалуй. У меня лично к богам до хера накопилось вопросов. Один острей другого. У тебя, поди, тоже – не так разве? – Всю философию эту давай оставим на утро. Спать! – Да ладно! С утра завтра похмелимся – и за дела, как прежде: воду решетом носить. И как начальство – мимо, мимо. – Начальство все сейчас уж тридцать лет летает. – Нет, не скажи! На поезде приятней: не спеша – тут водочка, девочки… – Отстал старик, ты что! Я в мае с Поликарповым летал, ну с этим, как его, с зампредом. Они напились в самолете – впополам, в салат мордами! А приземлились – тут же тачки к трапу – и в заповедник, в сауну, к девочкам. Хотя какие уж тут девочки! Одна свинарня и слюни. При демократах жизнь пошла, ты что, не скажи! Какой там поезд – гони быстрей, успеть надо, пока другие все не слопали, не своровали. Наперегонки! Только самолетами! – Ну, может, это и так. А тебе, скажу, грех с ними якшаться. Не одобряю. Вон, в окно глянь: мракуха! И все мимо, мимо, мимо… Белов, подтверждая, качнул головой и провалился в сон под тихий перестук летящего в ночи поезда. * * * Белов столкнулся боком с пешеходом и открыл глаза. – Простите! – он встряхнулся. – Ночь не спал. – В метро идите, – посоветовал прохожий. – Там сядете, там и поспите. – Заметив странное выражение глаз Белова, прохожий удивился: – Что-нибудь не так? – Да кто бы раньше мог додуматься до такого: пойти в метро поспать. – Чего же проще? – пожал плечами прохожий и хмыкнул: – А кто раньше подумать мог, что я, бывший зам генерального на крупной фирме, ракетчик с тридцатилетним стажем, буду, находясь на пенсии, милостыню у метро просить? – Неужто настолько не хватает? – Насколько – «настолько»? Глупейший вопрос вы мне задали. Меня и сыновья, и внуки уже достали: что ты ходишь каждое утро попрошайничать? Сыт, одет – чего не хватает? Да всего! Хочу многое. До вечера не перескажешь. Всю жизнь по пятнадцать, по двадцать часов в сутки крутился. Нигде не бывал, ничего не видал, ни шиша не имею, кроме хлеба и костюма кримпленового, вот, восемнадцатый год ношу как… А потом – что понимать под этим: «хватает – не хватает»? Дело ведь даже и не в том. Я сейчас себя нужным человеком чувствую. Попрошайничаю – да! Но ведь – добытчик! Да и с людьми постоянно общаюсь в непринужденной для них обстановке – это вы тоже со счетов не сбрасывайте. Сервантеса вспомните: «Самая большая роскошь – это роскошь человеческого общения». В этом смысле мы вообще непонятно в какую дыру заехали. В гости ходить, гостей приглашать бояться стали. Одни стоны кругом! Что – хорошо живем, что ли? А я стою себе вот, общаюсь, да и за два часа на свежем воздухе, не побоюсь сказать, десять-двадцать долларов-то, пересчитать если, домой приношу. Все равно ж гулять надо, в гуще жизни быть! А вход в метро – чего ж бывает в жизни гуще? Только другой вход в метро… – Разве подают таким, как вы – в костюме, свежевыбритым? – Как раз таким-то и подают! По мне видно, что я не пропью, не просру. С большим удовольствием подают, доложу вам. – Забавно! – Белов даже улыбнулся. – А вот как с вашей, с технической точки зрения – возможна жизнь в других мирах? Попутчик даже слегка отшатнулся от удивления. – Что так внезапно?! – Я совершенно серьезно, – кивнул Белов. – Есть жизнь там? – Я думаю – есть. Безо всякого сомнения. Сами посудите, неужели в такой огромной Вселенной – одни мы, а над нами – лишь Ельцин с Клинтоном? – Пенсионер-ракетчик даже сплюнул от отвращения. – Да быть не может того! – И вы допускаете, что высшая цивилизация действительно, может, присутствует, наблюдает? – Конечно!.. Особенно на нашей территории, в России. Ведь это же такой бардак, такая комедия – все эти наши правители, дума и прочее. А если это со стороны – глаз не оторвешь! Фильм ужасов, комедия, абсурд, гротеск и издевательство сплошное: над разумом, над вековыми устоями, над природой, моралью, здравым смыслом. Не жизнь, а порнография с фантастикой. Для них мы – телесериал: бесплатный, бесконечный. Им наша жизнь как наркотик – сидят, я думаю, как жопами приклеенные, на нас смотрят, следят с придыханием. Россия – просто идеальный объект для вселенского телешоу. Вы гляньте на всю эту дурь со стороны – все сразу станет на места. Актеры. Лицедеи. Поэтому их и не хоронят на кладбище. А у кремлевской, у стены. – Но если их все же нет? – вполголоса спросил Белов. – Нет иных миров? – Тогда их стоило бы немедленно выдумать, как, помните, Вольтер, покойник, сказал по аналогичному поводу. Они подошли к входу в метро. – А… – начал было Белов. – Простите, я уже на месте, – собеседник улыбнулся, как бы извиняясь. Остановившись, он снял с головы аккуратную чистую шляпу и, положив в нее для затравки пяток мелких бумажек, запел сочным, хорошо поставленным тенором: – Здравствуй, страна героев! Страна мечтателей, страна ученых! «Какие у него розовые вымытые щечки», – подумал Белов и, не удержавшись, положил ему в кепку купюру. Господи, что происходит? Бред. Херня. Сказочный сон. * * * Сев на свободное место в вагоне метро, Белов откинулся на спинку и с удовольствием расслабился. – Кольцевая – это хорошо… – пробормотал он, закрывая глаза. – Это надолго. – «А куда я, собственно еду? – он вдруг вздрогнул. – По кругу ездить неконструктивно». Сидящая рядом с ним приличная гражданка ушла с потрохами в какую-то бульварную газетенку… Что тогда, утром, приехав в Москву, сделал Борис первым делом? Ну-ка, вспомнить все – как говорилось в одном американском фильме. * * * Приехав в Москву, они остановились на перроне, ожидая, пока схлынет основной поток чемоданов, челноков и мешков. Недалеко от них сидела на рюкзаках группа туристов, тоже, видно, никуда не спешащая. На рукаве штормовки одного из них Борис разглядел набор шевронов: «Алтай-94», «Саяны-95», «Приполярный Урал-96». Последний шеврон заинтересовал Бориса. Борис подошел к ребятам: – На Приполярный Урал собрались? – Да уж вернулись. Только что, – в глазах мелькнула насмешка. – А что такие чистые? – удивился Борис. – Помылись в Котласе, на пересадке, – парень скользнул взглядом по грязному, небритому Борису. – Не возвращаться же в Москву вроде тебя – в таком виде. |