Книга Можно и нельзя, страница 26 – Виктория Токарева

— Очень хороший меню. Очень хороший повар. Из Китая. Настоящая китайская кухня.

— А что, товарищ капитан? — спросил старлей. — Перекусим по-быстрому и по домам. Ложный вызов.

Капитан молчал. По его горлу прокатился кадык.

Весь милицейский наряд сидел за столом. Молча и вдохновенно поглощали еду — настоящую китайскую кухню.

Вика и Владимир сидели рядом. Владимир глядел в пространство, а Вика увлеклась трепангами. Еда была ни на что не похожа, и даже трудно сказать — вкусно это или нет. Как будто ее доставили на НЛО из соседней галактики.

Милиционер-грузин обратился к капитану:

— Товарищ капитан, нельзя без тамады. Неорганизованное застолье получается. Едим, как млекопитающиеся.

— А мы какие? — спросил капитан.

— Мы — люди. Это другое.

— Ну ладно. Назначаю тебя тамадой.

Грузин встал и постучал вилкой по тарелке.

— Первый тост: за нашего Всевышнего… — провозгласил тамада.

— За Путина, что ли?

— Кто такой Путин? Раб Божий. За Господа Бога, нашего Создателя…

Милицейский наряд дружно выпил и закусил. Владимир Петров налил водку в фужер из-под шампанского и выпил до дна.

Наступило молчание. В молчании был слышен перестук вилок.

— Следующий тост — за Георгия-победителя! — провозгласил тамада.

— А это кто? — поинтересовался старший лейтенант Демин.

— Это наш святой, — объяснил грузин.

— А наш?

— Ваш — не знаю. Это вы должны знать.

— Выпьем за всех, — распорядился капитан Рогожкин. — Сначала за вашего, потом за нашего, а потом за ихнего. — Рогожкин обернулся к китайцу Пете. — У вас кто? Будда?

Петя не понял, о чем речь, и торопливо заверил:

— Настоящий китайский повар. Мы ему две тысячи в месяц платим. Хороший специалист. Надо хорошо платить. Конкуренция.

Официанты поставили на стол утку по-пекински. Она выглядела превосходно: золотисто зажаренная в темном кисло-сладком соусе.

— Это действительно вы звонили? — тихо спросил Владимир.

— Да… Действительно. — Вика мелко закивала, как китаец.

— А зачем?

Вика задумалась: как сказать одним словом? И нашла это слово:

— Ревность…

— А при чем тут ревность? — не понял Владимир.

— Я вас давно люблю. С восьмого класса…

— Ну, молодец… — Влад покачал головой. — Вообще-то надо было у меня спросить. А потом звонить в милицию. Если любишь человека, надо жить его интересами.

— Она вам не подходит, — твердо сказала Вика.

— Я знаю, — согласился Влад. — Но мы любим не тех, кто нам нравится. Ты мне нравишься. Ты смешная. Но я тебя не люблю. Понимаешь?

— Не совсем. — Вика действительно не понимала: как можно любить человека, который тебе не нравится?

— Очень жаль, — произнес Влад. — А впрочем, все равно.

— Выпьем за молодых! — провозгласил тамада. И повел бокалом в сторону Влада и Вики.

— А где здесь молодые? — остановил Рогожкин.

Тамада понял, что ошибся, но тут же выкрутился:

— Здесь все молодые! И у всех когда-нибудь будут семьи и дети! Молодые, встать!

Весь милицейский наряд поднялся, держа в руках рюмки с водкой и бокалы с вином. Веселье набирало обороты.

Хозяин ресторана Петя о чем-то договаривался с капитаном. Менял крышу. Милицейская крыша нравилась ему больше, чем просто бандитская. От бандитов непонятно, чего ждать. А милиция — адекватна и адаптирована к условиям. Они учитывают интересы предпринимателя. А бандиты не учитывают ничего. Только деньги.

Владимир Петров играл на рояле. Играл неожиданно хорошо. А Вика пела. Без слов. Просто мелодию. Ее голос струился как будто с неба. И она была красива в этот момент: нежная кожа, сверкающие глаза. Молодые менты слушали и мечтали. Водка подняла порог чувствительности. У некоторых в глазах стояли чистые слезы.

Старлей Демин подошел к капитану и спросил:

— Не будем ее забирать? Напишем ложный вызов, да и все.

— А зачем она звонила? — спросил капитан.

— Свадьбу остановить, — догадался старлей.

— А ей-то что?

— Значит, была причина…

Капитан смотрел на поющую Вику. Видимо, сравнивал с невестой.

— Красивых много, — изрек капитан. — А такая — одна.

Влад доиграл до конца. Снял руки с клавиш.

— Как вас зовут? — спросил он Вику.

— Виктория.

— А фамилия?

— Поросенкова, — созналась Вика.

— Это не пойдет. Нужна нейтральная фамилия, какое-нибудь явление природы.

— Огонь. Огнева, — подсказал молоденький старшина.

— Такой есть. Литературный критик, — заметил тамада. Он оказался образованным, что случается среди интеллигентных грузин.

— Лужок. Лужкова, — подсказал другой солдат.

— Такой тоже есть.

— Камень. Каменева, — включился старлей.

— Такой был, — отмахнулся Влад.

— Ветрова, — предложил капитан.

— Может быть, Ветер? Или Ручей… Голос звенит, как весенний ручей. Сочетается с именем: буквы «р» перекликаются — Виктория Ручей. Замечательно! — одобрил Влад.

Хозяин ресторана услужливо включил музыку. Она оказалась китайская. Влад встал из-за рояля и пригласил Вику на танец.

— Танцуем все! — скомандовал тамада.

Милицейский наряд в мгновение образовал хоровод. Положив руки друг другу на плечи, трясли ногами, как в греческом танце «Сиртаки». Для них было едино — что Греция, что Китай.

Влад остановился передохнуть. Они стояли в центре хоровода и смотрели друг на друга.

— Вы где работаете? — спросил Влад.

— На птицеферме.

— Кому же вы там поете? Курам?

— Цыплятам.

— На самом деле? — не поверил Влад.

— Ну конечно. А что тут особенного?

— Безголосые поют на всю страну, а Монтсеррат Кабалье поет курам.

— Цыплятам, — поправила Вика.

— Ну да… Сумасшедший мир. Сумасшедшая страна. И я тоже сумасшедший.

Влад возобновил свой танец, задвигался под китайскую пентатонику. Протянул руки к Вике. И Вика вплыла в эти руки — каждой клеточкой. Вот оно — счастье. Слышать его энергию, его запах. Видеть, слышать, чувствовать, вдыхать… После этого можно и умереть.