Онлайн книга «Мои враги»
|
Я взяла метлу и выгнала Эмку за ворота. Она убежала, потом вернулась через двадцать минут. Я позвала рабочего Семена, он соорудил на Эмкиной шее самодельный ошейник и отвел ее в соседнюю деревню. Эмка вернулась к вечеру. Я пошла к сторожу Юрке, тридцатилетнему красавцу. Я сказала: – Юрка, вывези мою собаку на сто первый километр. И выпусти ее возле деревни. – Раньше на сто первый километр проституток вывозили, – напомнил Юрка. – И посмотри, чтобы там рядом поле было. Я рассчитывала, что Эмка приспособится. – А это чья собака? – не понял Юрка. – Приблудная. – Да чего бензин тратить? Давайте я ее почищу, и все, – легко предложил Юрка. – Как? – Я испытующе глядела на красивого Юрку. – Ну как... – не ответил он. – Ты что, с ума сошел? – испугалась я. – Просто вывези и все. Сколько ты хочешь получить? Юрка назвал скромную цену. – Я дам тебе в два раза больше, – пообещала я. – Ладно, – согласился Юрка. – Завтра с утра подъеду. Всю ночь я не спала. Меня мучили угрызения совести. Выкинуть беременную собаку на произвол судьбы. Но с другой стороны: я не люблю, когда за меня решают. Я Эмку не приглашала. Это она сама решила у меня поселиться. А теперь она решила у меня рожать. Но у меня тоже есть свое мнение, свои желания и свои планы. Получается, что все вокруг меня – волевые и целеустремленные. И даже бездомная сучка диктует мне свои условия. Но я тоже волевая и целеустремленная. Я могу чего-то НЕ ХОТЕТЬ. Я зажмуривала глаза, пытаясь заснуть. И не могла. Слова – это слова. Доводы – это тоже слова. А в натуре беспомощная беременная сука. Утром приехал Юрка. Я вынесла Эмке сардельки, покормить в последний раз. Эмка есть не стала. Она что-то чувствовала. И я видела, что она нервничает. Мне тоже было не по себе. А Фома? Он вышел из будки, съел Эмкины сардельки и ушел обратно. Вид у него был непрошибаемый. Он как бы говорил: твои дела – это твои дела. Моя хата с краю. Фома все видел и понимал, но он не защитил Эмку, даже не проявил сочувствия, и это после всего, что было между ними. Все-таки мужики – сволочи. Это у них в натуре. А может быть, собака не обсуждает действий хозяина. Хозяин – главнокомандующий. Все остальные – солдаты. Юрка подхватил легкую Эмку и сунул ее в багажник. Машина ушла. Мне было тяжело на душе, хотелось развеять мрак. Я отправилась гулять, широко и ходко покрывая расстояния. Фома бежал впереди, пребывал в прекрасном настроении. Он забыл Эмку. Она превратилась в сизый дым. Я подумала: «Ну, если ему все равно, то мне-то чего...» Через неделю я встретила Юрку. Он шел в магазин за пивом. – Ну, отвез? – спросила я. – А как же ж? – Чего не позвонил? – Всю неделю пил. Я молчала, ждала продолжения. – Знаете, как она на меня посмотрела? – Кто? – Ну, Эмка же ж... Она смотрела, как будто говорила: не покидай меня, моя последняя мечта... – А деревня там рядом была? – Ну... – ответил Юрка. – Была или нет? – Ну а как же ж... – А поле было? – Само собой. Какая ж деревня без поля? Мы с Юркой разошлись. Я шла и думала: то почистить собирался, а то неделю пил. «Не покидай меня, моя последняя мечта»... Все-таки Юрка романтик. Об Эмке я старалась не думать. * * * Прошло три месяца. Я уехала отдыхать с друзьями на международный курорт. В Словению. Там было много итальянцев. Женщины выходили к ужину в бриллиантах. Я углядела нашего известного политика. Он жил по соседству с моим дачным поселком, через речку. Вечером мы усаживались в холле, играли в лото. Надо было убить время. Между столиками сновали какие-то мутные личности южного типа. Итальянцы приезжали не только отдыхать, но и воровать. Я вкратце рассказала об Эмке. Она во мне сидела и мучила меня. Хотелось ее как-то исторгнуть, хотя бы словесно. – А... Я ее знаю, – проговорил Политик. – Бездомная сучка. Коричневая. Да? – На шакала похожа. Эмка, – уточнила я. – Мы ее звали Жучка. Она у нас полгода жила. Я одеяло ей отдал. Жена кормила. – А дальше? – А дальше стало тепло. Мы ее вывезли. В машину закинули и вывезли. – А почему не оставили? – спросила я. – А на хер она нам нужна? У нас своя собака. У меня отлегло от души. Значит, я не одна такая. Значит, мое поведение – практически норма. И слава Богу... Где-то ходит сейчас бездомная Эмка. Ловит в поле мышей. Никто не хочет стать ее хозяином. Судьба – типично женская. Интересно, собаки чувствуют свое одиночество? Или у них другой порог восприятия? В конце концов, радость бытия распространяется и на бездомных... * * * Однажды мы с Фомой гуляли в липовом парке. Смеркалось. Впереди я увидела человека с крупной собакой. Я испугалась за Фому. Мне не нравится, когда его «друт и трепают», – как говорила моя маленькая внучка. Это значит: дерут и треплют. – У вас собака агрессивная? – крикнула я издалека. – Идите, не бойтесь, – отозвался хозяин. – Она старая... Мы с Фомой приблизились, и я увидела перед собой старую собаку. На ее морде искрилась седина. Взгляд был суровый, слегка отрешенный. Собачьи колени были величиной с теннисные мячики. Под животом висел еще один теннисный мячик. – Что это? – спросила я. – Яйцо опустилось, – ответил хозяин. Я сочувственно покачала головой. – Я вывел его погулять перед сном. Он протечет. Ему будет легче спать. – А сколько ему лет? – спросила я. – Семнадцать. По человеческому исчислению больше ста. – Откуда вы знаете? – Это все знают. Один к семи. Я быстро сосчитала в уме возраст своего Фомы. Ему пять лет. Значит, по человеческим меркам, пятью семь – тридцать пять. Мужчина в самом расцвете. Фома осторожно стал обходить собаку в надежде познакомиться и пообщаться, поиграть, например. Но от собаки исходил холод, запах смерти, запах исхода. Она даже не обернулась на Фому. Жизнь была ей неинтересна. Собака устала окончательно и бесповоротно. |