Онлайн книга «Мятеж»
|
Вот! То, что доктор прописал! Вожников с улыбкой погладил ладонью кольчатый, с позолоченными стальными пластинами, колонтарь, над которым, отливая матовым блеском, висел боевой шелом ордынского – восточного – типа, вытянутый, с украшенными узорочьем нащечниками и наносником-стрелою. По краю шлема шла какая-то надпись затейливой арабской вязью, верно, призывала благословенье Аллаха. – А что ты салад не наденешь? – тихою сапой подобралась сзади жена. Да так неслышно подошла, князь не повел и ухом, лишь повернувшись, взял княгиню за руку: – А-а-а, вот и солнце мое! Салад, говоришь? Елена повела плечом: – Ну да! Карла французского подарок. – Это с колонтарем-то его надеть советуешь? – хохотнул князь. – Да что я, дура? – Княгинюшка возмущенно фыркнула и махнула рукою. – Я думала, ты панцирь миланский оденешь… Но раз колонтарь – тогда шелом или мисюрка. И – сабля, не палаш. – Ты думаешь? – Сабля к шелому ордынскому куда больше подходит. – Ну, как скажешь, милая. В темно-голубом, с шелковыми серебристыми вставками и глубоким вырезом, бархатном платье, сшитом по последней бургундской моде, со стягивающим солнечно-золотистые волосы усыпанным самоцветами обручем, великая княгиня смотрелась настолько загадочно и заманчиво, что Егор обнял жену за шею и, крепко поцеловав в губы, восхищенно потряс головой: – Ты у меня, как пиковая дама! – Вот уж неправда! – забавно наморщив лоб, возразила Елена. – В гаданьях я всегда червонной дамой была. Князь покладисто согласился: – Ну, червонная так червонная, спорить не буду. Ты что пришла-то? Спросить хотела чего? – Просто так заявилась, тебя проведать – нельзя? – Да можно, милая… Покусав губы, княгинюшка вдруг прижалась к мужу щекой и тихонько молвила: – Может, думаю, посоветуешься ты со мной, как обычно делал. Дело-то непростое, я ж вижу. Егор погладил супругу по волосам и вздохнул: – Непростое – да. – Так что ж совета не спросишь, любый? – В синих глазах княгини вспыхнули золотистые искорки. – Иль я тебя когда подводила, плохое советовала? Елена говорила тихо, но весьма уверенно, еще бы – если б не ее советы, так где бы был сейчас князь Егор? И вообще – кем бы? – Позже хотел поговорить с тобой, милая, – ничтоже сумняшеся соврал князь. – Вот выберу доспехи и… – Так выбрал уже! – Княгинюшка звонко расхохоталась, показав крепкие белые зубки. – Колонтарь, сабля, шелом. Выбрал, а теперь – спроси. Что в этом походе самое трудное? Небось, Витовта интриги? – Да черт с ним, с Витовтом, – с досадою отмахнулся Вожников. – Мне б своих князей примирить. – Звенигородского Юрку да нижегородского Ивана Тугой Лук? Егор хмыкнул: что ни говори, а родная супружница была очень неплохо осведомлена о всех местных фигурах, даже, пожалуй, куда лучше, нежели сам князь. Ну, так ведь местная! С детства в этом соку варилась, сплетни да слухи слушала. – Я бы, конечно, Юрию какие-нибудь другие земли пожаловал вместо Нижнего, – задумчиво произнес князь. – Да вот возьмет ли? По характеру-то он горд, неуступчив. – Уверен в себе зело. – Елена недобро прищурилась. – Думает, все хорошо у него… – Да ведь так и есть… или? – Вот именно – или. – Княгиня как-то покровительственно взглянула на мужа и кивнула на лавку. – Присядем, поговорим? В ногах-то правды нету. – Поговорим, – усевшись рядом с супругой, Вожников задвинул свинцовую оконную раму: день сегодня выдался непогожий – дождливый, слякотный, как бы не продуло любимую женушку. Времена на дворе сермяжные – антибиотиков нет, любая простуда смертельно опасна! А уж если там воспаление легких или бронхит – прямая дорога в могилу, без вариантов, не помогут ни доктора, ни ведьмы. – У Юрки Звенигородского сыновья есть, – примостившись поудобнее, все так же негромко продолжала княгиня. – Отроци, но уже не малые. Старший – Василий, лет осьмнадцати, а младшему, Дмитрию, пятнадцать, но заводила – он, младший. Себе на уме братцы, нраву буйного, батюшку своего не особенно чтут, что хотят, то и воротят. Вообще, – Елена осуждающе покачал головой, – такая уж молодежь нынешняя! Наглая, буйная, неуважительная – старших ни во что не ставят. – Ой-ой-ой! – засмеялся Егор. – Ты что разворчалась-то иль сама уже старушка? Еленка отмахнулась: – Да ну тебя! Слушай, что говорю, лучше. – Так я слушаю, слушаю. – Ну вот, – княгиня шмыгнула носом. – Ты, любый, покуда идешь с войском к Нижнему, не поспешай зело. Часть войска отправь, а сам с малой дружиною по пути в Галич заедь – Василия да Дмитрия Юрьевичей проведай. Ты ведь для них, ежели на немецкий лад, сюзерен, а они – твои вассалы. И дети Юрия, и сам Юрий. Он сыновей-то в поход покуда не взял, в Галиче – за боярами для пригляду – оставил. – Откуда знаешь? – вскинул брови Егор. – Сорока на хвосте принесла! Еленка весело расхохоталась, как делали все тогдашние люди, старательно смеявшиеся над любым пустяком – не так уж и много было радостей в жизни, так почему ж и над пустяками не посмеяться, если смешно? Поначалу эта привычка несколько раздражала Вожникова, но вот сейчас ничего, смирился, даже и сам иногда хохотал по любому поводу. – Вестника я расспросила, – отсмеявшись, пояснила княгинюшка. – Того, из Нижнего, что письмо привез. Егор повел плечом: – Так и я с ним беседовал! Что же он мне-то ничего не… – А ты про сыновей Юркиных спрашивал? – Нет. – Так то-то же! – Елена наставительно покачала большим пальцем у самого носа супруга. – С батюшкой своим Дмитрий да Василий все время ругаются, цапаются – эх, молодежь нынешняя! – однако возраст у них такой, что кого-то для подражания требует. Ну, чтоб было на кого равняться, с кого пример брать, кого похвала – за счастие! – Понятно, – потер руки князь. – Как мой тренер. – Кто-кто? – Говорю, тебе надо подростковым психологом работать. Или уж сразу – психиатром. Пододвинувшись ближе к жене, Вожников обнял ее за плечи, поцеловал в шею, а затем и ниже – в глубокий вырез бургундского платья, почти что в грудь… Еленка неожиданно отстранилась – видать, не все еще высказала, не всему научила. – Еще что-то присоветовать хочешь? – улыбнулся Егор. Княгиня кивнула: – Хочу. – Так говори же! – Я о Витовте все. – Покусав губы, княгинюшка опустила голову, исподлобья посматривая на мужа – вновь подняла прежнюю свою тему. – И о Софье… инокине Марфе. Через нее, через нее, подколодную гадину, Витовт свои козни плетет, сильная от Софьи опасность исходит, я чувствую, знаю… Убить, государь мой! Раздавить змеюку! Давно, давно пора бы… |