Онлайн книга «Сальто - мортале»
|
Появился Федя. – Все! – с удовлетворением сказал он. – Отдал! – А он чего? – А его нету. Я его бабе отдал. Ну и дуру же он себе нашел! А где бутылка? Выпил? – Ну что вы! Вот она. – Бутылка стояла на асфальте возле ног Никитина. – А вон Наташа! Никитин показал на окно. Федя из вежливости посмотрел по направлению пальца. – Слушай, а может, Нюрку позовем? – обрадованно предложил Федя. – Посидим, попоем, твоя поиграет, а моя попоет. – Давайте в следующий раз. А сейчас… вы понимаете… Я с Наташей не совсем знаком и приведу с собой еще двух совершенно посторонних людей. Это неудобно… – Можно и без Нюрки, – не обиделся Федя. – Нет, Федя. Все равно неудобно, – мягко и настойчиво возразил Никитин. – Большое вам спасибо за все. До свидания. Никитин повернулся и пошел. – Жень, постой! – Федя подбежал к нему и стал на его пути. Никитин остановился. – Жень, я тебе друг? – Друг. – Так вот, слушай меня. Не ходи. Она тебя обженит. Вот зуб даю – обженит. – И очень хорошо. – Женя! – Федя приложил руку к сердцу. – Я старше тебя, у меня опыт… Я уже про эту бабу все понял. Я тебе все про твою жизнь могу рассказать; ты с работы вернешься, устал как черт, так она тебя домой не пустит. Приведешь товарища, сядешь поговорить, так она нос воротит! Детей от тебя будет прятать, будто ты Гитлер… А еще я тебе скажу: она на тебя в прокуратуру на принудлечение подаст. Не ходи. Женя! Мой тебе совет – не ходи! – Она не такая, – возразил Никитин. – Она нам обрадуется. Мы сейчас придем и скажем: «Здравствуйте, нам без вас одиноко». Она скажет: «А мне без вас». Мы скажем: «А мы вам духи принесли. Подарок из Франции». – Фига мы ей принесем, – отредактировал Федя. – Духи-то в пинжаке остались. Ты же их в пинжак засунул. На сей раз Федя звонил в квартиру Гусаковых, и на сей раз ему отворила Изабелла – в вельветовых брючках. Изабелла серьезно отличалась от бабушки в платочке, она текла в совершенно другом возрастном коридоре и совершенно другого хотела от жизни. Но Федя не заметил никакой разницы. – Опять я, – сказал он. – Там в пинжаке Женька духи забыл. Принеси, пожалуйста. – Какие духи? Какой Женька? – Изабелла с недоумением глядела на Федю. – Ну, который гриппом заболел. Я ж тебе говорил. Давай неси, пожалуйста. А то нас там баба ждет. – Ничего не понимаю, – созналась Изабелла. – Я вас первый раз вижу. – Может, скажешь, что я тебе пинжак не давал? – Не давали. – Ясно, – мрачно сказал Федя, повернулся и побежал вниз по лестнице. Изабелла пожала плечом, закрыла дверь и прошла в комнату. Гусаков сидел за столом и печатал на иностранной машинке. – Кто там? – спросил он, не отрываясь от дела. – То ли пьяный, то ли ненормальный. В дверь снова позвонили. – Опять, – сказала Изабелла. – Иди сам открывай. Я его боюсь. Гусаков снял очки, положил их на стол и неторопливо пошел навстречу незваному гостю. Отворил дверь. В дверях стоял Никитин, всклокоченный и без пиджака. Галстук был круто сдвинут набок, рубашка вылезла из штанов. Из-за его плеча выглядывал плюгавый мужичок, были видны только его кепка и один глаз. – Женя? – удивился Гусаков. – А говорила: нет дома, – уличил Федя Изабеллу. – Все время врет. – У меня к вам серьезный разговор. Разрешите? – спросил Никитин. – Ну… вообще-то я занят. – Мы на секундочку, – пообещал Никитин. – Пошли, Федя! Все вошли в комнату. Диковинные ключи не произвели на Федю никакого впечатления. – Ну, так слушаю вас, – сказал Гусаков, садясь в глубокое кожаное кресло. – Товарищ академик, – начал Федя, – я вашей супруге отдал пинжак, вот он свидетель, – показал на Никитина. – А она говорит, что я ей ничего не отдавал. – Не понял. – Гусаков нахмурился. – Какой пиджак? – Ваш, ваш, Валерий Феликсович! – вмешался Никитин. – Замшевый. Тот, что вы мне дали. Там в кармане мы забыли духи, а нам сейчас без духов нельзя. – Господи! Ну какой пиджак! Какие духи! – возмутилась Изабелла. – Что ты их слушаешь? Неужели ты не видишь, что они оба пьяны в зюзю. – Видал? – в свою очередь, возмутился Федя. – Значит, я, по-твоему, пинжак этот себе взял? А куда я его дел? Съел? В карман положил? Федя вывернул карман. Оттуда вылетел полтинник, который Федя выручил за стакан. Федя нагнулся, стал искать деньги. – Подними ногу! – велел он Гусакову. – Зачем? – Жень! Скажи ему, чтоб поднял! Он на деньги наступил. – Вот ваши деньги! – Изабелла подобрала с пола монету и брезгливо швырнула Феде. – Тоже зажать хотели, – заподозрил Федя, пряча полтинник обратно в карман. – А ну-ка давай убирайся отсюда! – велел Гусаков Феде. – Не то я сейчас милицию вызову! – Вызывай! Давай разберемся! – самолюбиво согласился Федя. Обернулся к Никитину. – Видал? Дело шьют! – Валерий Феликсович! Изабелла Петровна! – строго сказал Никитин. – Вы меня извините, конечно, но вы оскорбляете достоинство человека. Достоинство моего друга. И я протестую! – Женя! Иди домой и проспись! А завтра поговорим, – посоветовал Гусаков. – Валерий Феликсович! Когда мне спать и где мне спать – это мое личное дело. И если ты мой начальник, то это не дает тебе право вмешиваться в мою личную жизнь. Понятно, Валя? – Так я сейчас вышвырну вас обоих! – Гусаков встал. – А вот они! – беспечно заметил Федя и ткнул пальцем в раскрытую дверь. – Ну-ка иди сюда. – Он поманил Изабеллу. Изабелла, растерявшись, пошла за Федей, Гусаков за женой, Никитин за Гусаковым. Все вошли в спальню. На трюмо среди косметики стояла изумрудная коробочка «Клема». – Наша? – спросил Федя. – Наша, – опознал Никитин. – А говорила «не брала», бесстыжие твои глаза! – упрекнул Федя, открывая коробочку. Флакон был начат. – О! Отпила уже. Ну ничего. Водой дольем. Пошли! Федя конфисковал духи и пошел из дома Гусаковых. В дверях он обернулся и сказал Изабелле с беззлобной укоризной: – Старуха уже, а врешь как сивый мерин. – До свидания, – великодушно попрощался Никитин. Они вышли и закрыли за собой дверь. |