Онлайн книга «Истукан»
Паренек в очках забежал под навес и панически заметался между столов. Толстяк орал, как бизон, пытаясь его достать, и задевал столы, которые отзывались жалобным треском. Настал момент, когда он оказался возле меня. Остановился на мгновение, пытаясь настроить глаза, потом заорал с новой силой и бросился, размахиваясь для удара. Я не стал с ним играть, а просто отошел и дал ему вдогонку пинка. Он не упал, лишь покачнулся – моей силы оказалось недостаточно, чтобы уронить такую тушу. Через мгновение противник повторил атаку. Он расплющил бы меня, даже не заметив, но я предпринял меры безопасности. Они заключались в доске, которую я оторвал от стола. Этой самой доской я засветил толстяку точно в лоб, так что он на короткое время даже протрезвел. Он хотел было еще раз броситься, но я очень наглядно покачал доской перед его лицом, приняв стойку бейсболиста, готового отбить мяч. Толстяк ушел обратно в темноту, продолжая выкрикивать какие-то бессвязные вещи, выманивать каких-то сволочей из-за деревьев и грозить жестокими убийствами и страшными разрушениями. Паренек стоял рядом и ощупывал очки, проверяя, не сломаны ли они. – Хамы, – в отчаянии сказал он. – Мегзавцы. Отгебье. Он был похож на юного шахматиста, которому устроили взбучку дворовые хулиганы. – За что он тебя? – спросил я. – Не знаю. Я его не тгогал. Пгосто шел, а он вылетел... – Ясно, – вздохнул я. – Белая горячка. – Да... Еще жидовской могдой обзывал. Я замолчал, и он тоже молчал, не зная, о чем теперь говорить. – Каши хочешь? – спросил я на всякий случай. – Благодагю, но я не голоден. – Он водрузил свои очки на нос и впервые внимательно меня рассмотрел. – Меня зовут Богя. – Привет, Боря. Я – Серега. Что ж ты так поздно гуляешь? – Я не гуляю, – он развел руками. – Габота! – Ты здесь работаешь? – Да. Я обслуживаю технику в Доме Линзы. Пгавда, мне запгещают об этом говогить, но я плевать на них хотел. – Дом Линзы... – повторил я. – И ты во всем этом соображаешь? – Не во всем. К Линзе меня не подпускают. Там достаточно и дгугой техники... – Жалко. Я хотел тебя кое о чем спросить. – Спгашивай, сколько хочешь. Я, пгавда, не так много знаю, но... – А много и не нужно. Скучновато мне здесь, Боря. – Для таких, как ты, есть гестоган, – ответил он, и меня покоробило, как он это сказал – «для таких, как ты». – А для таких, как ты, – ответил я, – должен быть шахматный кружок. – Здесь его нет. Где-то есть библиотека, но я никак не собегусь ее найти. – Пойдем поищем вместе, – предложил я. – Я не пготив... Мы вместе зашагали по одной из аллей, будучи, наверно, самыми трезвыми людьми на сотни гектаров вокруг. Первый же встречный, кого мы спросили про библиотеку, зашелся в таком хохоте, что несколько десятков человек обернулись, а некоторые даже подошли. – Боюсь, библиотека меня не спасет, Боря, – грустно сказал я. – А что же тогда? Изысканного общества ты здесь не встгетишь, так и знай. – Я и не надеюсь. Ты мне вот что скажи, как отсюда смыться? – Куда? – оторопел Боря. – Ну... домой. Обратно. – А, это без пгоблем. Попгоси Контголега – и он тебя отпгавит обгатно. Под пулю или в падающий самолет – не знаю уж, откуда тебя вытащили... – А иначе нельзя? – Никак нельзя, – решительно покачал головой Боря. – Некотогые пгобовали отсюда бежать, но безгезультатно. – Ты-то, бедолага, как сюда попал? – Пгедпочитаю об этом не тгепаться... Если всегьез надеешься убежать, есть только один вагиант. Но я мало об этом знаю. – Я внимательно слушаю. – Если долго лететь на ялике над могем, окажешься у Излома. Не знаю, что это, не видел. Но говогят, за Изломом – новая земля. Контголегы туда не суются. Вгоде бы там пгячутся гебята, котогые не хотят служить Контголегам. – Так-так, а подробнее? Кажется, я как раз один из этих ребят. – Это все, что я знаю. Поспгашивай у бойцов на пегедовой, они много всякого слышат. Мы все-таки нашли библиотеку. Это был небольшой фанерный павильон, в котором все буквально потонуло в пыли. Боря пошарил по стенке и нашел, где включается свет. – Ну и ггязища... – покачал головой он, глядя на нераспакованные пачки книг, вываленные на пол. Он начал вскрывать пачки и просматривать обложки. – Дегьмо, – сказал он наконец. – Но тебе, думаю, понгавится. – Поищи получше, – мстительно посоветовал я. – Может, найдешь себе «Технику подросткового онанизма». Чтобы и тебе было что почитать. Он вместо ответа несколько раз чихнул, и мы поспешили на улицу, пока и сами не покрылись пылью. – Что тут еще есть, говори, – потребовал я. Он обвел вокруг себя взглядом, припоминая все интересное. – Да ничего особенного. Погуляй, посмотги. Остгов большой. Вон там – тгениговочные площадки, полигоны. Если ты кугсант, будешь туда ходить. – А Линза твоя где? – Линза вон там, видишь, вышки с фонагями тогчат? Туда не суйся, там охгана хогошая. Сам ее боюсь, хотя у меня допуск. – Боишься, говоришь? Сдается мне, ты вообще к начальству должной нежности не питаешь. Так? – Какая, к чегту, нежность?! Угоды и мегзавцы! Ты их видел? – Одного видел. – Одного мало. Надо всех увидеть и понять. – Подожди, подожди! Они же тебя спасли от смерти, и не только тебя! – Спасли?! – визгливо крикнул Боря. – Чегта лысого они спасли! Да знаешь ли ты... – Он вдруг резко замолчал, словно испугался своих слов. – Что? – осторожно переспросил я. – Ничего, – тихо буркнул Боря и снял очки, принявшись остервенело протирать их краем куртки. – Спасители хгеновы. Вытащить людей из одной смегти, чтобы тут же обгечь их на дгугую – это спасение? Мы все тут обгечены, ты знаешь это? – Все? И ты? – И я, и ты, и все остальные! Все обгечены, но все делают вид, что им весело. Веселятся! Пьянствуют! Пляшут! Это пляска обгеченных, так и знай! Гитуальный танец смегти! – Какой танец? – не разобрал я. – Гитуальный!!! – Э-э... ритуальный? Пляска обреченных, говоришь? – И говогю, и думаю, и полностью в этом увеген! Посмотги, тут нет никого стагше тгидцати пяти. Тут недолго живут. А кто выживает – спивается, пгевгащается в мусог! |