Онлайн книга «Сезон охоты»
|
— Ну что? Что там получилось? — Вначале этот случай перешел из разряда странных в шокирующие. — Да уж! — А теперь… — Эванс бросила папку на стол. — В абсурдные! Гулд открыл папку. — ДНК волоса, — продолжала Эванс, — совпадает с ДНК человека, арестованного за нападение девять лет назад. Его оправдали, но результаты остались в базе данных. В любом случае, посмотри внимательнее. — Бессмыслица какая-то! — Гулдсморщиллоб. — Наверное, в лаборатории ошиблись! — Знаю, звучит безумно. Но если поразмыслить, все встает на свои места… — ответила Эванс. Вдруг на столе зазвонил телефон. Эванс подняла трубку. В тот же самый момент затрещал телефон Гулда. Записав что-то в блокнотах, полицейские почти одновременно закончили разговоры и посмотрели друг на друга. — Ты первая, — сказал Гулд. — У нас вызов в Национальную галерею. Сумасшедший решил, что он животное, и ведет себя соответствующим образом. Думаю, это может быть связано с сегодняшними событиями. Похоже, там видели ликантропа. Поехали! Они взяли куртки с вешалки. — А у тебя что? — спросила Эванс. — Все тоже самое. Только по описанию человек вообразил себя гориллой. Напарники вышли из кабинета в коридор, там их задержал коллега. — Нам только что сообщили о трупе на свалке. Похоже, ваша тема — нападение животного. — Когда наступила смерть? — поинтересовалась Эванс. — Несколько часов назад. — Тогда это может подождать. Полицейские поспешили на улицу к припаркованной машине. — События развиваются с молниеносной скоростью, — Гулд покачал головой. — Вначале он появляется в магазине, а потом сразу еще два происшествия. — Ага, — ответила Эванс, сев за руль. — По правилу трех в галерее все должно закончиться. — Ты уверена, что результаты ДНК правильные? — спросил Гулд по дороге в Национальную галерею. — Ты же видел документы! Кажется, все сходится, ты так не считаешь? Словно гигантская абсурдная мозаика… — Но его же похоронили! Кто-то совершил ужасную ошибку… — Да, — согласилась Эванс, маневрируя между машинами. — Тут ты прав! * * * — У тебя три секунды, говори или я стреляю! — сказал Мейсон. — Раз… два… — Хорошо, — начал Галлер. — Я расскажу тебе, но мальчик не должен увидеть меня, даже когда я умру. Пообещай, что сохранишь мою тайну. — Что за тайна? — Он… — Галлер закашлялся, и ему пришлось начать снова. — Он заставил меня вспомнить, кем я был когда-то. Я увидел его лицо и… — И кем ты был? — Отцом. — И что? Этим ты меня не разжалобишь! Прости, сейчас нет времени на мелодрамы! Звук сирены приближался. Мейсон заторопился. — Я был его отцом! — воскликнул Галлер. * * * — Итак, получается, он погиб восемь лет назад, — рассуждал Гулд, вцепившись в сиденье, пока Эванс набирала скорость. — Тело увезли с места аварии и похоронили, есть записи. — Да, есть. Но труп никто не опознавал. Зафиксировано, что раны, вероятно, нанесенные диким животным, полностью обезобразили лицо. Ребенка не захотели травмировать еще больше. Тела родителей отправили в Великобританию и почти сразу же похоронили. — Господи, никто не проверил! — воскликнул Гулд. — Нет, именно поэтому сейчас мы имеем то, что имеем. А знаешь, что беспокоит меня больше всего? — Что? — Мне его становится жаль! — Почему? — Теперь можно догадаться, как все произошло. — И как? — Машина сорвалась с дороги. Возможно, после нападения какого-то существа. Семья в шоке. Животное без труда добирается до них и вытаскивает из автомобиля взрослых. После того, как оно покончило с родителями, чудовище возвращается к машине за ребенком. Но отец оказывается жив. Из-за укусов оборотня он сам превращается… — Вполне вероятно… — Да. И мы знаем, что личность человека не меняется, когда он становится человековолком. Конечно, физические трансформации влияют на поведение, но вот разум остается тем же. Тогда, сразу же после аварии, какой ты думаешь в первую очередь сработал инстинкт у отца, когда уже будучи оборотнем он открыл глаза и увидел искореженную машину и чудовище? — Защитить семью… А если они погибли… Месть? — Именно! В ярости он раздирает чудовище на части. Возможно, то не ожидало мгновенной атаки. — А дальше? — Дальше отец переодевает тело того, другого оборотня, который после смерти снова превратился в человека, в свою одежду. Вероятно, калечит до неузнаваемости лицо и исчезает. Потом блуждает по Австрии. Кое-как прячется от людей до сегодняшнего дня… — Да, но какой нормальный отец бросит своего ребенка? Получается, ему было наплевать, что случится с сыном, иначе он бы вернулся за ним? — Тут ты ошибаешься. Если бы он остался с сыном, то подверг бы его большей опасности. Он решил забыть прежнюю жизнь, чтобы самому же не навредить ребенку. Великая жертва… Как же нужно любить сына, чтобы решиться на такое! — И все же он вернулся, — сказал Гулд, не убежденный объяснениями Эванс. — Да, но я не думаю, что Мур вернулся за сыном. Скорее всего, проклятие сделало свое дело, и он забыл, почему раньше держался от Англии подальше. Оно и вправду может влиять на человека по-разному. И хотя личность остается той же, проклятие ведет к психологическим изменениям. — Да уж, с этим не поспоришь! * * * — Что?! Рука Мейсона, державшая пистолет, дрогнула. — Трудно поверить, да? — Это правда? — Да. — О, боже! Мейсон судорожно пытался сопоставить то, что рассказал ему Ганс, с гибелью родителей Герри. Если старик прав, и действительно было только три оборотня, и это третий, то получается, что второй убил родителей мальчика или, по крайней мере, пытался убить, а Ганс охотился за отцом Геронтия! — Странно, — продолжал Галлер. — Я почти забыл о сыне и жене, пока сегодня… Как он оказался замешан в этом деле?! Я не знал, что он был в театре. Я не знал, что он был с тобой… — Нет, я не могу поверить. Ты убил его родителей, а теперь пытаешься обмануть меня! Но Мейсон уже сомневался, что сможет нажать на спуск. — Не представляешь, как было сложно оставить тогда сына. Я потерял жену. Я понимал, в кого превратился и насколько стал опасен. Мне нужно было уйти, чтобы не причинить ему вреда. Сомнения терзали меня, но сына все-таки пришлось оставить. |