Книга Возвращение с края ночи, страница 118 – Алексей Свиридов, Александр Бирюков, Глеб Сердитый

Сашка с холодеющим сердцем проскользнул мимо, увернувшись от вяло и неприцельно метнувшихся в его сторону щупалец.

Значит, и для такого гиганта «Мангуст» ощутимо опасен.

Уже когда Сашка пробежал метров пятьдесят, за спиной что-то громко ухнуло об землю, с раскатистым глыбистым перебором, будто колокольня обвалилась.

Не удержался и оглянулся: «паровой демон» рухнул и таял на асфальте растекаясь. А смерч ввинчивался в землю, бесповоротно утратив всю свою бодрую угрожающую эректильность. Вот так-то! Будете знать. Укус «Мангуста» не просто опасен. Он смертельно опасен!

— Джой! Ты где?

Джой был рядом. Просто онемел, даже на ментальном уровне. Готов был порвать всякого за хозяина, только не знал как ухватить.

И больше ничего не передавал, а это единственное устремление горело как транспарант в его смятенном умишке.

Нет, уклонение от курса, который Воронкову задавали, совсем не понравилось врагу. А то, что он пробил брешь в их полукольце на фланге, без труда завалив ЦЕЛОГО ПАРОВОГО ДЕМОНА, оказалось для них, похоже, полной неожиданностью.

Еще бы! Паровые демоны проверены и надежны. В них нет ничего экспериментального. Они держат оборону глухо и неприступно.

Сашка чувствовал «мысли» врагов. Но их было много, их мысли были не только совершенно ИНЫМИ, но и РАЗНЫМИ. Будто здесь собрались представители ада разных конфессий, которые не говорят на языках друг друга и не думают одинаково.

Но Сашкин маневр обескуражил их не надолго. Разлитое в воздухе напряжение рывком подскочило, зашкаливая в сторону истерики.

Дикая охота обрела новый импульс. Пространство вокруг неслышно взвыло тоскливыми голодными голосами. Шорохи, скрипы, стукоток когтей по асфальту приблизились вплотную.

Сашка бежал, перекидывая ствол из стороны в сторону. Угроза действовала. Тени отшатывались от одного только тяжелого «взгляда» прикипевшего к руке «Мангуста». Отшатывались, но тут же вновь приближались, стоило только отвернуться.

И его загнали-таки в угол.

Он сам не мог понять, как очутился в тупике, между тремя глухими стенами корпусов завода, в двух кварталах от того места, где погиб на посту неуклюжий монстр.

Наступающая тьма перегородила выход и все более уплотнялась, вбирая в себя все новые сгустки черноты.

И будто бы росла концентрация их ярости.

Они вопили, и вслух, и ментально. Но вопли сливались в «белый шум» сплошного монотонного визга, давящего в уши.

Сашка прижался спиной к стене. Рядом давился остервенелым рыком Джой. Как там насчет того, что дома и стены помогают? Что же, уходить на Тропу в любом случае бессмысленно. Придется принимать бой здесь. Место как место.

Внутри что-то попыталось испуганно сжаться, но тут же было смыто приливом ненависти. Сейчас он был готов зарычать не хуже Джоя.

— Ну, подходи! Я знаю, что вам нужно, — сказал он и шевельнул оружием, выбирая первую цель.

Впрочем, промахнуться было уже невозможно.

Загремели выстрелы.

Но враги продолжали надвигаться. Только сейчас Сашка по-на-стоящему почувствовал настоящее значение этого слова — ВРАГ.

И чем ближе они были, тем злее на них действовал «Мангуст», будто мощность боеприпасов росла. Очень скоро появилось ощущение, что он держит в руках противотанковую пушку, не меньше.

Каждый выстрел, как высоковольтным разрядом, стегал и отбрасывал визжащую тьму, прорубая в ней настоящие просеки. Торжествующий гром сотрясал стены тупика.

Похоже, на этот раз «черные» поставили на кон все, что имели. И решились идти до конца, не считаясь ни с какими потерями.

Но тьма была все ближе.

Он убивал нечисть почти с наслаждением. Он мстил им за свою жизнь, переломленную, как зонтик об коленку, на до и после. И он мстил им за смерть друга. За жизнь, приконченную безвозвратно. Без всякого после.

Патроны кончились внезапно. Как отрезало. Сашка даже успел проверить магазины, которые менял: не сменил ли ненароком не совсем пустой, как в прошлом бою на отстойниках. Нет. Увы.

Болью в глазах отпечатались два стоящих, словно солдатики, патрона, оставленные на кухне, на белом, как снег, боку холодильника.

Но будь они здесь, эти оставленные на память единственные в природе и в своем роде фабричные патроны для «Мангуста», и они бы не могли помочь. Все было кончено.

Монстры приближались.

И что самое омерзительное, они уже не выглядели как сгустки тьмы. Тьма стала теперь общим фоном, и на нем различались отдельные силуэты и «части тел», или что там у них (?), этих тварей.

Сашка вспомнил силуэты, тенями отпечатавшиеся при взрыве на стенках резервуара.

И это придало новых сил.

Перехватив «Мангуста» в левую руку, выпускать из рук его не хотелось, он сжал под курткой рукоять кортика с драконом и глобусом.

Он не был уверен, что кортик окажет такое же действие, как «Кобра», но другого оружия при себе просто не имел.

— Отдаш-ш-ш-ш, шам! — прошипело нечто очутившееся поблизости.

Это нечто хоть и напоминало «безумного Пьеро в трауре», но было иным. Оно походило на маленького скрюченного человечка в большой шляпе-цилиндре. Но вместо полей цилиндра клубились черные кольца и сполохи искорок.

— Чего? — переспросил Сашка, как будто перед ним стоял подвыпивший хулиган, а не невесть откуда взявшееся чудище.

— Ш-ш-ш-шам, — чуть ли не ласково сказало оно и потянуло псевдоподию, из которой вырастала кисть руки, блеснувшая сначала крупной черной с синеватым отливом чешуей, а потом матово замерцавшая, будто была в шелковой перчатке.

Сашка уставился на эту руку, пытаясь понять, сколько у нее пальцев.

— Ах шам? — сказал он, так и не сумев разобрать, — ну так шам и получи да распишись!

И взмахом кортика с обратным хватом отсек эту руку, будто стебель чертополоха опасной бритвой, а потом возвратным движением располовинил монстра по тому узкому месту, где под цилиндром должна была угадываться голова.

Оба движения встретили незначительное, но ощутимое сопротивление, и распавшийся монстр схлопнулся.

Тут же в атакующем порыве к Воронкову рванулся еще один.

Взмах кортика дал неожиданно мощный результат.

Темный силуэт осветился изнутри.

Какие-то вращающиеся в бешеном танце сочленения — не то кости, не то вереница присосок на щупальцах мелькнули в этом багряном свете, и монстр схлопнулся в точку.

— Ж-ж-жмейш-ш-ш! Жмей! Ждесь! Жмей! — повисло многоголосое шипение.

И затикало дробно, будто множество обиженных ежиков включили обратный отсчет:

— Ту, тук, тук… Тс, тс, тс…