Книга Мятежное сердце, страница 53 – Мойра Янг

Музыка смолкает. Танцующие постепенно останавливаются. Но начальник патруля дает знак музыкантам, чтобы продолжали играть. Управители Земли снова движутся в танце. Считай, и паузы-то никакой не было. Тонтоны подходят к трем беременным, прижимают кулак к сердцу. Знак Указующего путь. Девушки наскоро отвечают таким же знаком, потом встают, начинают суетиться, собирать какое-то барахло. Сами не свои от радости.

Я вижу тонтонов только со спины. Стриженые затылки. Чистая, опрятная одежда, оружие начищено до блеска. Совсем не те обшарпанные подонки, что нам встречались в Городе Надежды и на Полях Свободы. Не могу определить, есть ли среди них Джек. Я выпускаю руку Томмо.

— Шнурок на ботинке порвался, — говорю. Опускаюсь на корточки, будто бы завязать. Под прикрытием танцующих тихо-тихо пробираюсь к боковой двери.

— Повезло девчонкам, — слышится рядом голос девушки. — Их в дом детства повезут.

— Скорей бы моя очередь! — отвечает другая.

У меня живот сводит. Сердце колотится как сумасшедшее. Я уже у дверцы. Скорчилась в темном углу. Тонтоны идут к выходу парами, беременных ведут в центре. Танцующие хлопают в ладоши, что-то бодрое выкрикивают.

Я должна узнать, с ними Джек или нет. Если он здесь, я последую за ними.

Никто не смотрит. Поднимаю щеколду и выскакиваю за дверь.

* * *

Напротив амбара большой открытый сарай. В темноте виднеются какие-то инструменты, доски, плуг, тележные колеса. Дом слева от меня.

Слышу голос. Громкий. Уверенный. Начальник патруля.

— Вы двое, — командует он, — разделитесь, быстренько проверьте вокруг амбара, и отправляемся.

Я шмыгаю в сарай. Прячусь за штабелем досок. И вдруг ощущаю Сердечный камень на шее. Трогаю. Горячий.

Джек здесь!

Меня бросает в дрожь. Дышу часто-часто. Из-за амбара выходит человек. Освещает себе дорогу фонарем.

Это Джек. В черном плаще и доспехах, как все тонтоны. Коротко подстрижен. Чисто побрит. Медленно идет вдоль амбара. Поднимает фонарь повыше, потом опускает пониже. Проверяет местность.

Я гляжу из темноты. Он приближается. Время словно останавливается. Я смотрю на Джека. На его лицо, губы, кривой сломанный нос. Глаза серебристо-серого лунного цвета.

Сердечный камень жжет ладонь. Камень не врет. Я так долго тосковала по Джеку. Снова его увидеть — как удар в сердце. Хочу окликнуть его, раскрываю рот. И закрываю снова. Джек оборачивается. Как почуял, что я здесь. Может, я нашумела? Он поднимает фонарь над головой. И в тот же миг сверху слышится шорох. Смотрю туда. И Джек тоже.

Боковая стена амбара прямо против сарая. Наружная лестница, наверху дверь на чердак. Открытая. Кто-то шустро спускается по лестнице. Это Эмми.

Джек срывает с шеи свисток на шнурке. Свистит. Поднимает тревогу. Не успеваю сдвинуться с места. Сильные руки хватают меня сзади. Одна зажимает мне рот, другая крепко притискивает к чьей-то груди.

— Ни звука, — шепчет Брэм. И мы молча смотрим.

Эм прыгает через ступеньки. До земли совсем немного осталось. К ней бегут еще тонтоны. Один с задней стороны амбара, четверо с передней, в том числе начальник.

— Попалась! — Джек сдергивает Эмми с лестницы. Бьет по лицу наотмашь. Голова Эм запрокидывается, и вся она обмякает у Джека в руках. Он бросает ее на землю.

Все это происходит в один миг. Брэм утаскивает меня поглубже в сарай. Мы забиваемся в темный угол и слушаем.

— Она, наверно, на чердаке пряталась, где зерно, — говорит Джек.

— С виду крепкая, — замечает кто-то из тонтонов. — Здоровенькая. Если ты, конечно, шею ей не сломал.

Тонтон подбирает Эмми с земли. Перекидывает через плечо.

— Да не, — говорит Джек. — Что ей сделается.

— Как вырастет, станет хорошо размножаться. Будем надеяться, — произносит другой тонтон.

— Отличная работа, брат, — хвалит начальник.

Джек салютует. Сжатый кулак к сердцу:

— Служу Указующему и Новому Эдему!

Отряд исчезает за углом амбара.

* * *

Брэм все еще держит меня. И рот зажимает. Дышу с хрипом. Все тело свела судорога. Счастье, что он меня остановил. Повезло мне, да и всем нам, что Брэм такой сильный. Когда Джек засвистел и я поняла, что Эм в беде, меня захлестнула красная ярость. А потом он ее ударил. Эм сознание потеряла. Не держи меня Брэм, я бы кинулась. Голыми руками разорвала Джека на кусочки.

— Спокойно! — тихим ровным голосом говорит Брэм. — Я знаю, куда ее повезут. Мы придумаем, как ее отбить. Она вообще девчонка с соображением?

Я киваю.

— Значит, все получится. Шуметь не надо. От этого всем хуже будет, и твоей сестре тоже. Сейчас пойдем, проводим их до ворот, как добропорядочные граждане. Ничего не случилось. В Новом Эдеме такие порядки. Если поняла, кивни.

Я киваю.

— Вот и хорошо, — говорит Брэм. — Пошли.

Выхожу за ним из сарая на свет. Из боковой дверцы амбара выныривает Кэсси. За ней выплескивается музыка.

— Эмми забрали, — сообщает Брэм.

— Нас тоже заберут? — спрашивает Кэсси.

— Нет, — отвечает он. — Мы счастливы, что они ее нашли. Мы давно замечали, что поблизости кто-то прячется. Были разные неприятные случаи.

Кэсси берет меня под руку. Брэм тоже, с другой стороны. Мы выходим к воротам как раз вовремя. Тонтоны собрались уезжать. Телега с беременными девчонками громыхает по двору. Эмми везет на лошади тот самый тонтон, что поднял ее с земли. Сестренка безжизненно обвисла у него на руке. Последним едет начальник патруля.

Брэм благодарит тонтонов:

— Мы так и знали, что тут какой-то вредитель окопался! Спасибо вам за помощь. Долгой жизни Указующему! — Брэм и Кэсси салютуют. Начальник салютует в ответ. Поторапливает лошадь, догоняет свой отряд. Джек улыбается другому тонтону. Смеется над какой-то шуткой. Ночь укрывает их. Глушит стук копыт.

Уехали.

Увезли Эмми.

Сердечный камень по-прежнему обжигает кожу. Из амбара льются музыка и свет. К нам бегут Молли, Крид и Томмо.

— Саба, ты где была? — спрашивает Молли. — Что случилось?

— Эмми забрали, — говорит Кэсси.

Я как будто во сне. Все вокруг словно в тумане.

— Джек был с ними, — говорю я. — Он ее ударил. Вырубил.

— Что? — растерянно спрашивает Молли.

— Наверняка он догадался, что она здесь не сама по себе появилась, — вмешивается Крид. — Саба, он знает, что ты здесь. Что Мейв тебя нашла.

— Он забрал ее, — шепчу я.

— Никто его не заставлял, — говорит Брэм. — Он сам засвистел, вызвал других на подмогу.