Онлайн книга «Три легенды»
|
Ведьма говорила как-то безразлично, отстраненно, а Мире вдруг показалось, что в комнате сгустилась тьма и стало нестерпимо холодно. – Как страшно… – негромко пробормотала она и вздрогнула, услышав собственный голос. – Страшно? – усмехнулась ведьма. – А потерять единственную дочь – это не страшно? Видеть десятки убитых, твоих хороших знакомых, соседей – это не страшно? И знать, что еще сотни чужих людей также убиты в других деревнях… – И это все он? – трепеща, спросила Мира. – Да… Колдун сам дал мне Силу, он пробудил во мне Ненависть. Теперь я должна вернуть это ему. Таково правило: зло всегда будет наказано, так как оно порождает ненависть. Только так! – Иногда ненависть можно победить добром, – едва слышно произнесла Мира. – Добро? – ведьма усмехнулась. – Никакое добро не способно вернуть мне мою девочку. – Месть тоже не вернет ее. – Месть расставит все на свои места. – На какие места? – Месть дает успокоение. Мира осуждающе покачала головой: – Ты много старше меня, – сказала она, – и знаешь столько, что мне даже не представить. Но я думаю, что ты ошибаешься. Только смирение может принести успокоение, но не месть. – Так говорят слабые, – фыркнула ведьма. – Да, – согласилась Мира, – но именно в смирении сила слабых. – У меня достаточно другой силы, – ведьма рывком встала на ноги, – чтоб оставить смирение прочим. И давай прекратим этот разговор. Нам незачем спорить. – И все же, что ты будешь делать, если не сможешь найти колдуна? Тебе ничего не останется, как смириться. – Я найду его, – твердо пообещала ведьма. – Он не сможет от меня убежать. Ему негде скрыться в этом мире. Мира беспомощно развела руками. Ночью ведьме привиделась Таура. Девочка стояла возле большого мертвого дерева и плакала. Было темно, но все видно. Бесконечная каменистая пустыня простиралась от горизонта до горизонта, и – ведьма знала это – еще очень далеко за горизонт. Черное небо прорезали вспышки бешеных молний, но стояла такая тишина, что рыдания девочки, казалось, слышны за многие мили. – Почему ты плачешь, дочка? – спросила ведьма, тронув ладонью ее светлые волосы. Девочка подняла личико. Глаза ее были полны слез – Потому что я должна убить человека, – ответила она. – Кого? – удивилась ведьма. – Старого однорукого Вигора, – сказала Таура. – Но это я должна его убить. – Нет, я. Ты только мое орудие. А убью его я. – Ты не хочешь этого? – Разве это как-то поможет мне? – сказала Таура голосом Миры. – Я все равно не смогу вернуться. – Сможешь, – откликнулся кто-то третий. Высокий черный человек, лицо которого было закрыто клубящейся тьмой, встал между девочкой и ведьмой. – Кто ты? – спросила ведьма, отшатнувшись и вытянув перед собой сухую руку, похожую на мертвый сук. – Я Хранитель Талисмана. Девочку можно вернуть, как и любого другого мертвого человека. Я способен сделать это. Хочешь? Ведьма вдруг подумала, что возможно это уже не сон. – Хочешь? – повторил человек. Тьма, скрывающая его лик, стала бледнеть. Из черноты проступил бледный овал лица – скулы, нос, провалы рта и глазниц. И ведьма вдруг закричала, с ужасом понимая, что говорит что-то не то, что несет нечто совсем дикое, нелепое, страшное, но она уже не могла остановиться: – Нет! Нет! Я хочу уничтожить колдуна! Я не хочу возвращать ее! Не хочу! Мне нужен только Вигор! Не она! Проклятый колдун! Мне не нужна моя дочь! Мне нужна месть! Месть!.. – Как хочешь, – равнодушно сказал черный человек, раскинул полы плаща, которые тотчас превратились в крылья, знакомо захохотал – «Серая птица!», – вспомнила ведьма, и мороз пробежал по коже, – присел, оттолкнулся ногами-лапами и взлетел прямо к беснующимся молниям. Миг – и он слился с черным небом. Ведьма умолкла на полуслове, опустила глаза. Тауры не было. Только сухое дерево, жуткое и одинокое стояло посреди каменистой пустыни. Дерево и ведьма. А над ними бушевала немая гроза. Ведьма проснулась рано. Было темно. Сон забылся, помнилась только плачущая Таура и сухое исковерканное дерево. И еще остался какой-то неприятный осадок на душе, непонятное чувство вины. Спать не хотелось. Ведьма встала. Тихонько, чтоб не разбудить хозяйку, оделась, наспех заправила постель. Пора уходить. Через час рассветет. Скрипнула рассохшаяся половица. – Встала? – негромко окликнули ведьму с лавки. – Спи. Я ухожу. – Мне тоже пора вставать, – Мира выползла из-под большого вылинявшего полушубка, которым укрывалась вместо одеяла, спустила ноги на пол, заразительно зевнула. – Надо печь топить, а то совсем избу застудим. Холодные теперь ночи. – Осень, – сказала ведьма. – Скоро зима. Мне надо торопиться. – Каждый час на счету? – улыбнулась Мира. – Именно. – Хоть позавтракай. – Не могу. Тяжело мне. Надо идти, так легче. – Приснилось что-то? – догадалась Мира. – Не помню. – Бывает… Ну хоть в дорогу чего возьми, сейчас я соберу быстренько. – Не надо. У меня все есть, – ведьма шагнула к дверям, потом вспомнила, остановилась: – Разве вот только спички… – У меня нет, – развела руками Мира. – Я по старинке, искрами… – Ну ничего, так обойдусь. – Я провожу, – сказала Мира, накидывая полушубок на плечи. Они вышли в сени, отодвинули засов и… – Нет! – Мира отшатнулась от открывшеся двери. В глазах ее был ужас. – Что? – Ведьма заслонила хозяйку собой, осторожно выглянула наружу, в сумрак. Туман. Ничего не видно. – Что? Кого ты увидела? – Туман, – Мира отступила еще на шаг. В ее дрожащем голосе слышался панический страх. – Я боюсь его. С самого детства. В тумане умерли мои родители. Их убили маленькие уродцы… – Вон оно что… – протянула ведьма, прикрыв дверь. – И ты тоже… Но не бойся, это обычная утренняя изморось. – Я понимаю, – Мира несколько успокоилась. Взяла себя в руки, хотя было заметно, как напряжено ее лицо, как дрожат губы. – Я знаю, но ничего не могу поделать с собой. Я боюсь тумана. Не могу… – Иди домой, – сказала ведьма. – Я найду дорогу. Чего ее искать? |