Онлайн книга «Наша служба...»
|
В их диалог вклинился гнусавый голос, донёсшийся снизу. – Вы не могли бы меня поднять? Я на нос упал, дышать тяжело. Прокофьев с перепугу чуть не пальнул в голову. – Уж не знаю, что вы с этим будете делать, но мне оно не нужно, – продолжал пилот, не обращая внимания на доносящееся с пола бурчание. – В бюро находок сдайте, что ли. Дисканец развернулся и направился к выходу, оставив Прокофьева пялиться на продолжающую жаловаться башку. – Ну хоть кто-нибудь поможет несчастной, одинокой голове? У меня, между прочим, туловища нет! Прокофьев принёс голову на пост и поставил её на стол. Сам сел напротив и уставился на неё. – Про всадника без головы я слышал. Но про голову без всадника… – задумчиво протянул Антон и спросил: – Кто вы и как здесь оказались? – Как это кто я? Я Голокон! Даже дети это знают… – раздражённо ответила голова, потом осеклась, некоторое время разглядывала Антона и продолжила уже мягче: – Ах да… Вам, наверное, не рассказывали о голоконах, чтобы… Извините, не моё дело. – Чтобы что? – спросил Антон. – Ну… Вы не нервничайте, всё хорошо. Вы не один такой. – Не один какой? – раздражённо спросил Прокофьев. – Почему вы разговариваете со мной, как с ребёнком? Или с больным! – Ну… – Голова вздохнула. – Чтобы не травмировать вас. Вы же… Наверное, в аварию попали. Но не волнуйтесь, чудеса медицины… И всё такое… – Какая ещё медицина?! – Передовая. У вас же нет ни одного нейровывода. Да ещё и третий глаз потеряли. – Чего-чего у меня нет? – У-у-у, как всё запущено! Нейровывод. Отросток спинного мозга, выведенный наружу для подключения дополнительных органов. У вас нет ни одного. Вы калека. – И это мне говорит башка без туловища! – фыркнул Прокофьев. – Но-но! Попрошу без грубостей! Я сертифицированная голова-консультант по вопросам пиара и развития бизнеса! – Ладно, разберёмся. Антон сверился с визиткой и набрал номер. Через минуту связь установилась, и экран засветился. На нём появился худощавый инопланетянин. Его лицо было похоже на Голокона. – Слушаю? – настороженно сказал инопланетянин, глядя на фуражку гаишника. – Сержант Прокофьев, – представился Антон. – Мне тут вашу визиточку дали… – А! Так вы по делу! У нас лучшие полироли… Со стороны раздался голос, похожий на визг зубьев пилы, нарвавшейся на гвоздь. – Кто там звонит? – Это меня! – раздражённо гаркнул торговец. – Опять твои друзья-алкаши? – Сколько тебе говорить, у меня нет друзей-алкашей! – Ну конечно! А с кем ты голову пропил? – Я её потерял! – Назло мне, да? За то, что я всегда говорила, что ты когда-нибудь свою голову потеряешь? От Голокона хоть какая-то польза была! Я его зачем покупала? Чтоб ты больше не маялся своей полирующей фигнёй! Инопланетянин покраснел и заорал во всё горло: – Заткнись и дай с людьми поговорить! Потом он повернулся к экрану и виновато улыбнулся: – Простите. Жена не в духе. Так что вам нужно? Полироль для стекла? Для металла? У меня есть даже полироль для наждачной бумаги! Вы когда-нибудь видели сверкающую чистотой наждачную бумагу? Прокофьев взял голову и показал её в экран. – Ваша? Глаза торговца забегали. – Э-э-э… Нет. – А мне показалось, вы только что о ней говорили. – Впервые вижу. – Что значит, впервые видишь! – заорал Голокон. – Да мы с тобой на одних плечах месяц жили! – Так вы утверждаете, что это не ваша голова? – уточнил Антон. – Не моя. Совершенно точно. Извините, дела. И инопланетянин отключил связь. Прокофьев недоуменно поглядел на Голокона. – Это твой хозяин? – Он мне больше не хозяин! Вы только подумайте! Он сделал вид, что не узнал меня! Да кому он нужен! Неудачник! – Ладно. Я отправлю тебя ему с курьером, а там сами разбирайтесь. – Ни в коем случае! Я теперь сам себе хозяин! Прокофьев устало потёр лоб. Интересно, можно ли считать Голокона личностью, способной принимать самостоятельные решения? Если да – то без его воли Антон не имеет права отправлять Голокона куда-либо. Ладно. Сейчас это второстепенный вопрос. А в первостепенном – снова тупик. При одной мысли о похищенном телепате у Антона начала болеть голова. – А вам, случайно, Голокон не нужен? – прервал его размышления консультант без туловища. – Я, как вы знаете, теперь свободен. Хоть вы и неполноценный, но, я думаю, мы что-то придумаем. – Помолчи, – резко ответил Прокофьев. – Мне сейчас не до того. – Ну и ладно. Не мешаю, – буркнула голова и, скосив все свои три глаза в сторону, как бы невзначай добавила: – Всё равно вы так ничего не добьётесь. Прокофьев медленно повернулся к Голокону. Очень медленно. Чтобы успеть взять себя в руки, прежде чем ему на глаза попадётся наглая башка и возникнет непреодолимое желание сделать с ней что-то изощрённо-грубое. – Как я ничего не добьюсь? Ты ведь даже не знаешь, что я собираюсь делать. – Судя по всему, вы и сами этого не знаете, – ехидно ответил Голокон. – Кроме того, по вашим предыдущим действиям я могу сделать вывод, что вы типичный представитель служащих ГАИ. И вы сейчас пытаетесь выполнять свою работу так, как привыкли это делать. – И? – И ничего у вас не получится. Подход неверный. Пилоты к гаишникам относятся довольно прохладно, если не сказать больше. Прокофьев взмахнул руками. – Гениально! Ты прям Большую Медведицу открыл! Голокон обиженно замолчал. Через минуту Антону удалось снова успокоиться, и он спросил: – И что же ты предлагаешь? – Если бы нарушители не видели прямой угрозы, то становились бы беспечнее. Теряли бдительность. Антон почесал подбородок. Под пальцами захрустела щетина. «А я же собирался с утра побриться, – отрешённо подумал сержант. – Если и дальше такие запарки будут, я, чего доброго, внешне превращусь в Семёныча». – Допустим. – Прокофьев кивнул. – Продолжай. – Когда вы останавливаете корабль, нарушивший правила, что вы делаете? – Штрафую, конечно! – А если пилот объяснит причину нарушения? – Да они всегда объясняют! Такие глупости порой несут! И нарушение от этого не исчезает. |