Онлайн книга «Наша служба...»
|
Готианец испуганно смёл кнопки со стола. – Пожалейте! Каюсь! Ведь всё ради пропитания паствы малой! Пока Семёныч потешался над грузом, Прокофьев присматривался к Вантиару. Антон заметил, что готианец постоянно поглядывает искоса на стену, словно боится, что гаишники обратят на неё внимание. Прокофьев подошёл к стене и постучал по ней. По трюму разнёсся глухой звук. – А в тайнике что? – спросил сержант. Готианец начал затравленно озираться. – Давай-давай, – подбодрил его Семёныч. – Открывай. А то я щас ещё такое из буковок сложу! Готианец совсем скуксился. Тяжело вздохнув, он достал из тоги пульт и нажал на кнопку. Часть стены скользнула в сторону. Семёныч заглянул в нишу и недоуменно повернулся к Вантиару. – Противосолнечные очки? – Ну да. Честно говоря, я вас, людей, не понимаю. Противотанковая ракета стоит много, хотя может взорвать лишь танк, а противосолнечные очки – мелочь. Видимо, их никто не покупает. Кому же нужно солнце уничтожать? Вопрос Семёныч оставил без ответа. – Так, Вантиар, мы забираем пару ящиков лимонок и гранат для анализа. Остальное оставляем тебе. – Что, правда? – Мы же не звери! Тебе же тоже семью кормить нужно! Гаишники покинули корабль готианца под аккомпанемент его радостных возгласов и благодарности. – И что вы теперь скажете? – спросил Прокофьев, когда они вернулись на станцию. – Вантиар подтвердил мои подозрения. Это пираты. – Какие пираты? – В этом секторе заведует контрабандой и прочими махинациями некий Маленький Плюх. – Вы считаете, это его рук дело? – Не рук, а ложноножек. Он мокрянец, – исправил Семёныч. – Нет. Не его. На кой ляд ему весь этот маскарад? Наверное, кто-то решил подгрести его территорию под себя. Вот и начал потрошить суда, а попутно шумихи наделал, чтобы подорвать авторитет Плюха. Они получают наводки на корабли, везущие контрабанду, и потрошат их. Себе нажива, авторитету Плюха урон. Да тут дали маху. Наводчик дал информацию, что Вантиар везёт контрабанду. Корабль перехватили, да что с готианца возьмёшь? Потому они и отпустили его, лишь посмеявшись. Когда Прокофьев перенёс на склад ящики с фруктами и вернулся на пост, то стал свидетелем скандала. Закатил его, конечно же, Семёныч. – Я запрещаю вам делать вообще что-либо без предварительного согласования со мной! – кричал старшина охотникам. – Никого не уничтожать! Ничего не ремонтировать! – Но вы же сами попросили починить… – обиженно попытался возразить Стегус. – Вот именно! Починить! А не… Я даже не знаю, как это назвать! Семёныч схватил со стола какое-то устройство и потряс им в воздухе. По внешнему виду Прокофьев никак не мог определить, для чего оно предназначено. Старшина, как оказалось тоже. – Вот что это такое? – Пульсарный энергоуловитель. – И что он делает? – Пульсирует и улавливает энергию. – А раньше это была лазерная указка! Семёныч ткнул пальцем в обожжённое пятно на стене: – А это что? – Это я тестировал ваш плазморасщепитель эфира. Я его нашёл на кухне и подрихтовал немного. – У нас никогда не было такого прибора! – Да ну? Вот же он! – недоумённо сказал Стегус, указывая на «плазморасщепитель». – Это тостер! Он хлеб поджаривает!.. Поджаривал. Стегус немного скуксился. – Как тостер? А выглядит в точности как плазморасщепитель… – Додик замялся. Потом задумчиво взял кусок хлеба и сунул в бывший тостер. Что-то сверкнуло, и из прибора взвился дымок. – А хлеб, расщеплённый на атомы, вам не нужен? – Не нужен! – гаркнул Семёныч. – Больше. Ни к чему. Не. Прикасайтесь. Эльвал сделал шаг вперёд. – Старшина, вы несправедливы… – Да мне плевать! Вернитесь в свои комнаты и делайте там что хотите! Нет! Там тоже делайте только то, что я позволю! Эльвал нахмурился. Угрожающее выражение лица у него получилось не лучше, чем улыбка у трактора. – Старшина, мне кажется, что вы не выполняете приказ о всесторонней помощи. – А мне кажется, что вы пытаетесь саботировать нашу работу! – И в чём же это выражается? В наличии водонапорной колонки? – Хорошо! Вы саботируете моё хорошее настроение и душевное равновесие! Некоторое время Семёныч с Эльвалом сверлили друг друга глазами. Но Прокофьев знал: играть со старшиной в гляделки – это то же, что пытаться пересмотреть фары несущегося на вас грузовика. И Додик сдался. – Хорошо, – согласился он. – Впредь мы будем согласовывать свои действия с вами. – Так-то лучше, – успокоился Семёныч. – Что вы собираетесь делать? Эльвал приосанился, возвращая себе уверенный вид профессионала. – Итак, мы установили, что Fantomus korablikus, корабль-призрак, действует в этом секторе, – уверенно заявил охотник. – Ага, – буркнул Семёныч. – Осталось выяснить, действительно ли он существует. – Я Absolyutnus Uverinus! – Пока что это только слухи. – А как же Viditus Sobstvennoglazius Вантиар? – возмутился Эльвал. – Живой свидетель! – А вам не кажется, что его показания вряд ли можно воспринимать всерьёз? Он вполне заслуживает титула Naivnos Idiotus! Эльвал замотал головой. – И всё-таки я настаиваю на полном сканировании сектора с применением специализированных детекторов. Семёныч вскинул руки. – Ладно. Допустим. Какие именно детекторы вы собираетесь использовать? И главное, как? Эльвал развернул перед Семёнычем карту сектора, на которой большая часть дороги была изрисована какими-то символами. – И что это такое? – спросил старшина. – Это, – Эльвал ткнул пальцем в один из значков, – субэфирный поляризатор. Вот здесь сканер астрала. Левее – детектор возмущений эктоплазмы. Тут у нас детектор псевдоматерии… Охотник назвал ещё с десяток наименований, ничего не говорящих Антону, и замолчал. Прокофьев внимательно рассматривал карту, отметок на которой было раза в три больше, чем названных детекторов. От Семёныча эта деталь тоже не ускользнула. – А что значат остальные значки? – О! Ничего особенного! Ядерные заряды, лазерные пушки, гравитационные расщепители, гиперпространственные раздробители и прочая ерунда. Гаишники глядели на охотника с отвисшими челюстями. В этот момент Прокофьев решил, что во внешности главного Додика не хватает одной детали. Смирительной рубашки. |