Онлайн книга «Пленных не брать!»
– Передохнем, может? – спросил Костик. – Еще с километр, потом отдых, – решил старлей. – На просеке не хрен вертеться, сверху видно всё... – Ты так и знай, – закончил, хихикнув, прапорщик. Через километр (это по мнению старлея Беранже, мне лично показалось, что чапали раза в три больше) мы уселись на мягком мшистом бугорке под дубками и принялись трапезничать. Всё-таки натовские консервы есть натовские консервы – вкусно... Не то что наши крупы с непрожевываемыми мясными волокнами. Прапорщик не удержался и схрупал несколько рыжиков, хорошенько посолив их и дождавшись, пока грибки пустят ярко-оранжевый сок. Смотреть на то, как он закусывает и восхищенно вертит головой, было очень приятно, но примеру Коли никто последовать не решился. – Полдень, – сказал старлей, посмотрев на часы. – Рандеву состоится через три часа, осталось идти десять кэмэ. Ориентир – церковь. – Интересно, живет тут кто? – пробормотал Костик. – Живут бабки какие-нибудь. Они чуть ли не в эпицентрах живут. – Вот шмальнут эти бабки из-за куста очередью... Расселись тут, жрем... – задумчиво сказал я. – Да ладно тебе, – отмахнулся старлей. – Доедаем, курим и в путь. Я задымил сигаретой, вспоминая инструктаж у Салуцкого. Собственно, ничего внятного нам так и не сказали: дали направление, пояснили, что нас будут ждать там-то и там-то. И всё. Кто будет ждать, зачем ждать – это уже было не про нас. Как и в свое время в милиции, мне ярко продемонстрировали, что доверяют, но до определенных границ. – А что там у вас за происшествие было в кабаке? – поинтересовался тогда сидевший в углу молчаливый полковник. – Я Бродского почитал вслух, – встал Костик. – «Дорогой Карл Двенадцатый»? – усмехнулся полковник. – Читал... Напрасно по мелочам грызетесь. Тем более вы, Логвинов. Вы же по национальности украинец. Так и в паспорте записано. – Ну и что? Я покосился на прапорщика – тот подмигнул мне. Ну и Костик. – Да нет, ничего, Логвинов. Кончать войну надо. Навоевались. – А вы в лагере не сидели, товарищ полковник? – напористо спросил Костик. – Я не сидел, – согласился полковник. – Но отлично знаю, что там несладко. А вы думаете, те же украинцы, что под Великим Новгородом сидели или в Пскове, – они нас за это полюбили? Их там, может, кавунами потчевали? Костик скрипнул зубами, но ничего не сказал. – Короче, бросайте эти выходки, – строго сказал полковник, поднимаясь. – Тем более вам придется работать с украинскими специалистами. А вы, старший лейтенант, проследите. – Есть, товарищ полковник, – вскочил Беранже. Мне, по большому счету, всё равно было, с кем работать. Хоть с неграми. После прозябания в соседстве с дядей Хорьком это было приключение, и оно мне еще не надоело. И компания подобралась приятная, не буду лукавить. Вот только «украинские специалисты» эти – посмотрим на рандеву, что за специалисты. – Ну, подъем, – сказал старлей. – Эй, я еще по-большому хотел! – возмутился прапор. – Потом по-большому сделаешь, около церкви. – Грешно возле церкви по-большому, – наставительно заметил я. – Шлаки надо регулярно выводить, – заворчал прапор, навьючивая на себя мешок и доверенный ему гранатомет. – Думаешь, легко идти так вот, не какамши? – Что ж ты раньше не сходил? – спросил Костик. – Шлаки накапливал? – Я жрал, потом курил. У меня эти занятия с оправкой не сочетаются, – огрызнулся прапорщик, и мы тронулись в путь. – А я вот любил, чтобы сядешь вот так, и закурить, – неожиданно сказал старлей. Мечтательно так сказал. – Одновременно чтобы. И газету... свежую... Или детектив. Ничего интересного, кроме грибов, в дальнейшей дороге нам не попалось. Прапорщик предложил спеть строевую песню, но на него цыкнули все разом, а Костик предположил, что рыжики были с глюками, потому что мутанты, вот прапора и потянуло на песнопения. Они начали было препираться, но тут мы вышли к месту рандеву. Церковь появилась неожиданно: лес расступился, и она возникла на большой опушке, окруженной березами, старая, полуразрушенная, краснокирпичная. То ли ее разломали еще сто лет назад в годы становления советского государства, то ли во время конфликта последнего, не поймешь. Однако какая-то добрая душа уже успела написать на стенке три веселые буквы чем-то черным. Тут же был и нарисован сей предмет, причем довольно стилизованно и неприглядно. Вокруг – ни души. Мы засели за густым орешником и принялись осматриваться, переговариваясь вполголоса. – Что-то тихо слишком, – подозрительно сказал Коля. – Давай из гранатомета бацну? – А если там наши? Прапорщик пожал плечами и принялся демонстративно ковырять ошметок глины, присохший к коленке: дескать, если что, я предупредил, а вы не послушали. Старлей поймал мой вопросительный взгляд и кивнул: – Пароль – «Гроза». Отзыв – «Самум». Только аккуратно. Вроде ничего не может случиться, а там кто ж его знает... Свистни, если что. А если палить начнешь, сами придем. Положив вещмешок на траву, я взял «калаш» и побежал в обход, чтобы подойти к церкви сзади. Шагов через двадцать услышал тихие голоса и пополз по лесопосадочной траншее. Голоса приближались. Говорили вроде как по-украински, я подобрался еще ближе и высунулся, хоронясь за косматым чертополохом. Над головой со звоном вились крупные желтые комары, норовя впиться в веки. Трое сидели возле церкви, прислонясь к разогретой солнцем облупленной стене, и ели. По одежде хрен поймешь: камуфляж, ботинки, тут же пирамидкой стоят «Калашниковы». Жрут, гады, какую-то вяленую рыбу и вареные яички. – Гроза! – тихонько сказал я, направив на них ствол автомата. Трое переглянулись. – Самум, – сказал старший по возрасту. – Что ж вы охранение не поставили, коммандосы хреновы? Положил бы вас и дальше пошел... Я выбрался из траншеи и направился к ним, не опуская на всякий случай автомата. Если что – положу всех от бедра, и ладно. И нету специалистов украинских, коли это и в самом деле они. – Как это не выставили? – опешил старший. Второй, гладко лысый, покачал головой и сказал: – Ваську, суку, урою. С этими словами он пошел за церковь разбираться с невидимым Васькой, который нерадиво нес караульную службу. – Автомат-то опусти, – лениво сказал третий, обсасывая хвостик. – Тебе ж сказали – «Самум». Фули тебе еще надо? Я улыбнулся: – А пивка у вас к рыбке нету? – Ага. И бабу. – Третий поднялся, протянул руку. – Москаленко. Капитан. – Птахин. Сержант. |