Книга Любовь по соседству, страница 31 – Морин Чайлд

— Дело в Николь, ведь так? — Гаррет все еще не сводил с него взгляда, и Гриффину все же пришлось обернуться.

— Ты теперь умеешь читать мысли?

— Вроде того. Но понять, что тебя гложет, можно и без этого, — рассмеялся брат.

Ведь именно поэтому-то он сюда и пришел? Потому что брат понимает его лучше всех на свете?

— Ладно. Тебе хватило одного взгляда, чтобы понять, как я сейчас жалок. Рад, что от этого у тебя сразу же поднялось настроение.

— Я смеюсь потому, что хочу посоветовать тебе то, что ты и сам еще совсем недавно мне советовал.

— Еще лучше. Протухший совет, он мне наверняка поможет.

— Эй, вообще-то ты сам ко мне пришел, или ты уже забыл?

— Это только лишний раз показывает, в каком я отвратительном состоянии.

— Так держать. — Гаррет похлопал брата по плечу.

— Спасибо, — огрызнулся Гриффин.

— Знаешь, когда ты связался с Николь, сначала я действительно встревожился, ведь она не из тех женщин, которых можно использовать, а потом выкинуть.

— Но я ее не выкидывал, — возразил Гриффин.

А просто запаниковал и убежал. И это ему до сих пор не нравилось.

— Но ты же даже и не попытался ее удержать, ведь так?

Точно, не попытался. Гриффину вдруг непреодолимо захотелось самого себя отпинать. А еще можно попросить об этом Гаррета, брат наверняка с радостью ему в этом поможет.

— Значит, теперь ты все знаешь о женщинах?

— Нет, но я все знаю о тебе.

— Да ну?

— Конечно, ведь мы не только близнецы, но еще и Кинги.

— И это значит?..

— Это значит, что мы отчаянно цепляемся за принятые решения, даже если от этого нам только хуже. — Гаррет задумчиво посмотрел на лошадей. — Знаешь, когда берейторы объезжают жеребцов, они все делают исподволь.

— Ты это серьезно? Собрался прочитать мне лекцию по выездке?

— Так что, — невозмутимо продолжил Гаррет, — жеребец ничего не замечает, а его привычки постепенно начинают меняться. А совсем скоро конь уже считает, что все, что бы он ни делал, — это именно то, чего он хочет.

— Точно, спасибо большое. Теперь я все понял.

— Ты понял, если бы… Ладно, все дело в том, что ваши отношения с Николь возникли для тебя так неожиданно, что ты рефлекторно с ними борешься даже несмотря на то, что именно они-то тебе и нужны.

— А с чего ты взял, что они мне нужны?

— Хотя бы с того, что ты зачем-то все бросил и прибежал ко мне. Сразу видно, как тебе без нее плохо.

— Не помню, чтобы я такое говорил.

— А ты этого и не скажешь. Ладно, а помнишь, когда ты набросился на меня из-за Алекс?

— Смутно.

— Тогда давай я тебе напомню. Ты сказал, что я дурак, раз отсиживаюсь в стороне, вместо того чтобы идти туда, куда меня действительно тянет. И теперь я с радостью могу сказать тебе то же самое.

— Прости?

— А кто тебе еще сможет такое сказать, не нарвавшись на драку? Только твой близнец.

— Если ты думаешь, что я тебе не врежу просто потому, что ты мой близнец, ты глубоко заблуждаешься.

— Все равно я лучше тебя дерусь.

— Мечтать не вредно, — огрызнулся Гриффин и задумался, зачем он все-таки сюда притащился на самом деле. Он ведь не мог не понимать, что именно так все и получится.

Но у брата тогда все было по-другому. Гаррет обманул Алекс, а она его на этом поймала.

— Знаешь, — начал Гаррет, — все дело в том, что ты привык все время менять женщин. Как ты там говорил? Если у женщины в мозгу есть хотя бы три извилины, не стоит тратить на нее время?

Гриффин наградил брата убийственным взглядом. Черт, он ведь действительно помнил всех этих тупых блондинок, с которыми совершенно не о чем было разговаривать, и как он часами умирал от скуки, только чтобы затащить их в постель.

— А еще ты как-то сказал, что в самолете мне лучше, чем у себя дома. А как быть с тобой? Ведь у тебя теперь даже этого нет. Подумай, где ты действительно чувствуешь себя лучше всего?

Гриффин устало вздохнул и решил больше не оспаривать очевидного:

— Рядом с Николь.

— Ведь она не только сводит тебя с ума, но при этом еще и соображает лучше, чем мы оба, вместе взятые.

— Что?

— Она единственная из нас, кто поняла, как важна та дурацкая брошка.

— Я бы рано или поздно тоже это заметил, — возразил Гриффин.

— В том-то и дело. Тебе даже не пришлось об этом думать, потому что она сразу все верно поняла. Для этого-то и существует команда. И если ты так умен, как говоришь, тогда ты тем более не можешь так просто ее упустить.

Сердце подсказывало Гриффину — брат прав, но разум отчаянно этому сопротивлялся.

— Но как я могу вернуться? Ведь к Николь прилагается Конор.

— И ты снова вспомнил про Джейми.

— Именно. Мне было очень непросто вырвать этого малыша из моей жизни.

— Я знаю. Но теперь все по-другому, ведь это не Николь от тебя ушла, а ты сам ее бросил. Бросил их обоих.

А ведь брат прав. Чтобы оградить себя от боли предстоящей потери, он действительно отвернулся от тех, кого боялся потерять.

Одна из лошадей прямо перед ними вдруг сорвалась в бешеный галоп.

— Черт, я — идиот.

— Поздравляю, — усмехнулся Гаррет. — Такую правду всегда нелегко признать, но как только ты с этим справляешься, потом все идет как по маслу.

— Не знаю, — пробормотал Гриффин, отчаянно ища выход из создавшегося положения. — Мне кажется, я уже мог исчерпать все свои возможности. Ведь я ушел не только от Николь, но и от ее сына. Не уверен, что она когда-нибудь сможет мне это простить. Ведь ее бывший муж сделал то же самое — еще до того, как Конор появился на свет.

— Бесполезный самец, — выдохнул Гаррет.

Гриффин был полностью согласен с братом, однако ему совершенно не нравилось сознавать, что сам он оказался ничуть не лучше.

— Но он ушел навсегда, а ты вернешься, — твердо добавил Гаррет, как будто прочитал его мысли. — Ты совершил ошибку, но ты ее исправишь. Такова природа Кингов. Твоя природа. Даже несмотря на то, что я тебе все время говорю, ты — не дурак и знаешь, чего хочешь. Ты все уже понимал, когда пришел сюда, просто тебе нужно было услышать все это еще и от меня.

А ведь Гаррет прав. После того как Гриффин ушел от Николь, он оказался в настоящем аду, а значит, нужно ее вернуть. И будь он проклят, если упустит самое драгоценное в своей жизни.

— Черт, — выдохнул он, только представив, с каким видом встретит его Николь. — Она наверняка захлопнет передо мной дверь.