Онлайн книга «Два талисмана»
От стражников во дворе Ларш узнал, что Аштвер со своими людьми (кроме Гижера, которого вчерашняя рана все-таки уложила в постель) патрулирует прибрежную часть города — от Старого порта до Бурых скал. Места нехорошие, «крабов» там любят еще меньше, чем везде, а потому все четверо намеревались держаться вместе. Так, вместе, Ларш их и отыскал — на Свечной улице, возле лавки зеленщика, где только что сосед из ревности сунул лавочнику нож в бок. Происшествие, как тут же рассказали Ларшу, не из самых трагических: раненый жив и помирать не намерен, сосед схвачен, связан, сейчас Говорун поведет его в Дом Стражи. — Ух ты! — восхитился Ларш. — Какие у вас страсти полыхают, какие злодеи трепыхаются в ваших мужественных руках! — Ну, не всем же командир доверяет собачек искать! — дал ему сдачи весельчак Алки. — Рядом рынок, так погляди на мусорных кучах — не кормится ли там твоя пропажа? — Уже знаете про собачонку? — не обиделся Ларш. — Так я ее нашел и хозяйке вернул. — Быстро! — оценил Алки. — Как это ты ухитрился? — Мне птичка напела, где ее искать, — ответил Ларш. И вернул «крабу» фразу, услышанную вчера от него же: — А что за птичка — не скажу. Своих заведи. Наррабанец Даххи покрутил головой: — Новичок-то быстро учится — а, командир? Аштвер скупо усмехнулся и сказал Говоруну: — Давай, уводи этого ревнивца. Седой Говорун с мрачным видом поднялся. «Ревнивец», невысокий, тощий, с растерянной физиономией, явно не мог прийти в себя от происшедшего. Когда Говорун дернул его за локоть, несостоявшийся убийца встрепенулся: — Это что же выходит… меня уведут, а жена одна дома останется? Рядом с этим… недорезанным? — Мы его добивать не станем, и не надейся, — заверил арестованного десятник. Стражники проводили взглядом Говоруна и пленника, а затем командир сказал: — Пойдем глянем, все ли в порядке в «Селедке». И специально для новичка пояснил: — «Плясунья-селедка» — кабак такой. Очень там нехорошие морды встречаются. Под недружелюбными взглядами прохожих стражники двинулись вверх по Свечной. — Почему без шлема? — строго спросил на ходу десятник Ларша. — Не получил еще? Ларш растерялся. Да, он видел, что во дворе Дома Стражи все «крабы» ходят в плоских шлемах, в просторечии называемых «мисками». Но… Он обвел взглядом десятника, Алки, Даххи. У всех троих «миски» были привешены к поясу на боку. Аштвер усмехнулся, заметив взгляд новичка: — А ты молод еще. Вот как с наше покрутишься в «крабах», тогда и будешь в жару шлем на поясе носить. Возможно, Спрут ответил бы дерзостью: приустал он от игры в подчиненного. Но тут Алки сказал задумчиво: — А вон в том доме живет человек, которому я в охотку начистил бы морду. Во-он, где ставни красной каймой обведены. Все с интересом взглянули на чистенький, уютного вида домик с плоской крышей, примостившийся на крутом прибрежном склоне чуть ниже Свечной улицы. — И кого бы ты осчастливил вниманием? — поинтересовался десятник. — В этом доме вроде бы меняла живет, не помню имени. Что он тебе худого сделал? — Не мне, а нам всем. И не меняла, а сынок его. Таможенник. — А! — смекнул Даххи. — Это который Змеиное ущелье со Змеиной балкой спутал? — Может, не сам спутал, — пожал плечами десятник. — Может, ему Метвис неверно передал. — А в чем дело-то? — не понял Ларш. Новичку объяснили, что вчера трактирщик Метвис шел с поручением для береговой охраны. По пути передал сообщение случайно встреченному таможеннику Бранби. И до цели сообщение дошло в искаженном виде, потому десяток Аштвера и не получил помощи. — Обоим бы зубы пересчитать, — рассудил Даххи, — тогда уж точно ошибки не будет. — А здорово мы вчера этих, в пещере… — мечтательно сказал Ларш. — Здорово, — подражая его тону, протянул Алки, — не всегда же пропавших собачонок искать… — Да ладно тебе, — примирительно вмешался Даххи. — Думаешь, больше чести суетиться из-за разбитого горшка, чем из-за тявчика? — Из-за какого горшка? — не понял Ларш. Алки хохотнул, махнул рукой: — Не видел ты вчера утром, какое в Доме Стражи было балаганное представление! Ненамного и опоздал. Ну, у нас-то свободный день был, мы тебя ждали — познакомиться, а на этот тарарам просто глазели, вроде зрителей. Является Унтум-башмачник, размахивает уже написанной жалобой и визжит на пол-Аршмира: вот только что, на рассвете в его доме свершилось преступление. И если, мол, мы злодея не сыщем, так он до Хранителя дойдет. — Вор к нему под утро залез, — пояснил Даххи. — Да случайно спихнул с подоконника горшок с цветком. Горшок — вдребезги. Хозяева проснулись. Вор — наутек. Цапнул, что успел: грошовую цацку хозяйки. Так теперь башмачник орет так, словно у него фамильные бриллианты сперли. — В деталях все в жалобе расписал, — подхватил весело Алки. — «Горшок глиняный, коричневый, на боку рисунок: кошка с бантиком… Браслет бисерный плетеный, синий, с голубым узором…» И притащил этот черепок, с кошкой, всем под нос тыкал: вот, мол, не вру… — Еще вопил, что в горшке, мол, гортензия росла, жене, мол, ее в ведро пришлось пересаживать, — улыбнулся десятник — и тут же посерьезнел: — Ларш, ты чего?.. Ларш остановился как вкопанный. В мозгу его закружились голубые бисерные змейки на синем фоне. К этим мыслям приплелась еще и гортензия из разбитого горшка… нет, цветок тут определенно ни при чем… — Этот браслет… — спросил он, — ну, бисерный… не купил ли его башмачник позавчера в лавке Урифера? Стражники переглянулись. — Не знаю, где куплено, — негромко ответил Алки, — но башмачник причитал, что его жена даже не успела браслет поносить: вечером куплен, утром украден. — Ларш, — строго осведомился десятник, — ты знаешь что-то про эту кражу? Или про убийство в лавке Урифера? — Могу поклясться, что ни про кражу, ни про убийство ничего не знаю. Но мне кажется странным, что два синих браслета с голубым узором пропали один за другим. Хотя… — Ларш махнул рукой. — Второй мог просто потеряться. «Вот только потерялся он именно тогда, когда в доме не было собаки, — закончил он про себя. — Не было чуткой, шумной собаки». * * * Художница Авита наряжалась на прием к Верши-дэру так тщательно, как только позволяли ей скудные средства. Девушка понимала, что от сегодняшнего вечера зависит многое. Авита не могла позволить себе купить новое платье, но с утра сгоняла Барабульку за лентами в тон своему наряду, отпорола от своего платья потрепанную оборку и теперь усердно отделывала подол и лиф лентами. Художница не надеялась получить в результате пышное одеяние. В Наррабанских Хоромах наверняка будут дамы, наряженные модно и дорого. Чтобы не казаться смешной и жалкой в этом роскошном цветнике, придется делать ставку на скромное достоинство. |