Книга Правила возвышения, страница 102 – Дэвид Коу

— Едва ли разговор с герцогом принесет пользу, даже если я пойду к нему. Подобно своему отцу, Андреас не питает почтения к храмам. Он поклоняется Ину и в вопросах веры полагается на мнение Баррета, своего прелата. А Баррет скажет, что я приспешница демонов и колдунья.

Она была права. Странствуя с ярмаркой, Гринса видел, как относятся к храмам при дворах королевства. Поклонение древним богам считалось религией кирси и, подобно многим вещам, связанным с племенем беловолосых, открыто презиралось. Невольно он снова подумал о герцоге своей сестры, надеясь, что Кезии удастся уговорить Керни отправиться в Кентигерн. Из всех правителей главных эйбитарских домов герцог Глендиврский сохранял самую тесную связь со Старой Верой. Гринсе оставалось только ждать прибытия Керни — и ждать по возможности дальше от Андреаса.

— Вероятно, вы правы, — сказал он. — Вероятно, сейчас еще не время рассказывать Андреасу все, что вы знаете. Но когда это время наступит, смогу ли я рассчитывать на вашу помощь?

Настоятельница улыбнулась через силу.

— Конечно. Байан позволил девушке показать Тавису лицо убийцы. По-видимому, он сделал это с некой целью. Кто я такая, чтобы идти против воли бога?

Гринса не попытался скрыть своего облегчения.

— Спасибо.

Они замолчали, глядя на спавшего мальчика.

— Я сожалею, что не остался здесь сегодня ночью, — наконец сказал Гринса.

— Тебе нет необходимости оправдываться передо мной, — сказала настоятельница и мгновение спустя добавила: — Или перед Фебой, коли на то пошло.

— Трудная была ночь?

— Для мальчика — наверняка.

Он искоса взглянул на Мериел.

— А для вас?

Она принужденно улыбнулась.

— Я живу в храме более десяти лет и встречаюсь со своими мертвыми в конце каждого месяца и каждую ночь в месяце Байана. Порой мне кажется, что мне легче общаться с ними, чем с живыми.

— Вы сказати Фебе, что я был здесь?

— Я сказала, что видела тебя и что ты хорошо выглядишь. Но не сказала, что ты сейчас в Кентигерне. — Мериел на мгновение умолкла и подалась вперед, заглядывая Гринсе в глаза. — Но даже если бы я сказала, она не осудила бы тебя за то, что ты ушел из храма. Феба знает, как ты любил ее. И знает, как ты скорбишь до сих пор.

Он кивнул, не решаясь произнести ни слова.

— Сейчас у тебя достаточно поводов для волнения. Не терзайся мыслями о прошлой ночи. Это ни к чему.

Гринса глубоко вздохнул. Мериел и в этом была права.

— Хорошо, — с трудом проговорил он.

Они снова погрузились в молчание, которое, впрочем, настоятельница вскоре нарушила.

— Таким образом, ты еще не готов встретиться лицом к лицу с Андреасом. Значит ли это, что ты останешься с нами на какое-то время?

Гринса снова взглянул на Тависа.

— Нет. Думаю, нам пора покинуть Кентигерн.

— Ты уверен? Мне кажется, в храме вы находитесь в безопасности — по крайней мере пока; и вы можете жить здесь сколь угодно долго.

— Еще раз спасибо. Но в сложившейся ситуации держать мальчика здесь слишком рискованно. Один мой друг согласился доставить нас в Тримейн. Мы тронемся в путь во второй половине дня.

— Тримейн? — повторила Мериел. — Я знаю тамошнюю настоятельницу, женщину по имени Джаная. Она служит в храме Адриели, поэтому ей предстоит трудный месяц; но она наверняка предоставит вам убежище, если вы сошлетесь на меня.

Кирси улыбнулся и покачал головой.

— Сколько можно благодарить вас? Может, мне стоит еще раз принести свою кровь в жертву?

Но Мериел помотала головой:

— На твоем месте я бы подождала. Насколько я помню, нож у Джанаи жаден до крови.

Проснувшись на холодном каменном полу, Тавис поначалу решил, что он снова находится в кентигернской темнице. Он резко сел, морщась от боли в затекших плечах и шее.

— Все в порядке, — раздалось позади него. — Вы в храме.

Тавис осторожно повернул голову и увидел предсказателя, сидевшего на ближайшей деревянной скамье.

— Ты вернулся, — сказал он. — Надо полагать, Черная Ночь закончилась.

Казалось, кирси на мгновение весь напрягся.

— Да, уже утро. — Он помолчал, словно стараясь расслабиться. — Настоятельница сказала, что вам выпала трудная ночка.

Тавис закрыл глаза и потер лоб.

— Да, верно. — Внезапно он широко раскрыл глаза, поняв смысл последних слов. — Она тоже видела Бриенну? Она знает, что произошло?

— Она знает, что убийца не вы и что вы знаете, кто убил девушку.

— Хвала Ину! — прошептал мальчик.

— На самом деле вам следует благодарить Байана — вы согласны?

Тавис ухмыльнулся:

— Я готов благодарить любого бога, какого прикажешь. — Он с трудом встал на ноги, двигаясь медленно и осторожно. — Когда мы вернемся в замок?

— Вы имеете в виду Кентигернский замок? — Гринса нахмурился.

— Да. Мой отец по-прежнему там, и Ксавер тоже. Они должны знать. И нам нужно рассказать все Андреасу.

— Боюсь, все не так просто, Тавис. Андреас питает к Старой Вере еще меньше почтения, чем ваш отец. Сейчас можно сказать только одно — настоятельница и я считаем вас невиновным. Но отец Бриенны не придаст значения нашим словам.

— Но Бриенна сказала, что я невиновен!

— Так вы утверждаете.

— Но ты сказал, что настоятельница…

— Она знает, что Бриенну убили не вы. Но и только. — Предсказатель тяжело вздохнул. — В отличие от Мериел я не знаком с обычаями Лукавца. Насколько я понял, она могла только слышать то, что вы говорили Бриенне. Самого призрака настоятельница не видела и не слышала, так же как не видела и образа убийцы. Услышанного из ваших уст оказалось достаточно, чтобы она убедилась, что девушку убили не вы. Однако в этом мало толку. Андреас поверит ей не больше, чем верил вам.

Тависа точно обухом по голове ударило.

— Значит, все было напрасно, — горько сказал он. — Встреча с ней ничего мне не дала.

— Это не так. Встречаться со своими мертвыми всегда трудно. По крайней мере, прошлой ночью вы получили доказательства собственной смелости. Даже более того…

— Извини, предсказатель, — прервал его Тавис, не желая выслушивать подобные вещи сейчас. — Но я не нуждаюсь в твоих лекциях о смелости, необходимой для встречи с мертвыми.

Гринса резко встал и покраснел.

— Да как вы смеете! Ради вас я рискую жизнью каждый день со времени своего отъезда с ярмарки! Как вы смеете осуждать меня за поступки, понять которые не в силах? — Он круто развернулся и направился к выходу. — Восстанавливайтесь в своих правах на престол сами! — бросил он, не потрудившись оглянуться. — Я больше не желаю иметь с вами дела!