Онлайн книга «Вторая клятва»
|
— "Легенду", значит, — повторил он. — Что ж, вот тебе «легенда»: ты ученик олбарийского лекаря, который на самом деле является секретным агентом. Днем ты старательно моешь пробирки и помогаешь наставнику ставить приварки с притирками, а по ночам осваиваешь высокое искусство "сердца камня" и другие устрашающие и таинственные вещи. Пойдет? — Пойдет. — Эрик улыбался. "Что-то не похоже, чтобы мир собирался рассыпаться на осколки!" "Может, просто еще не время?" — хмуро спросил счастливый лазутчик. Да разве это можно, показать кому-то, что ты счастлив? Да это почти то же самое, что показать, как ты несчастлив. Или даже хуже. Нельзя, нельзя демонстрировать свою слабость. "А может, ты наконец заткнешься?" Эрик улыбался. — Боже, у меня такое ощущение, что солнце взошло прямо здесь! — ответно заулыбался Шарц. — Так оно и есть, учитель, — выдохнул Эрик. — Где там ваши пробирки с колбами? Шарц вновь бросил на него короткий тревожный взгляд. — Эрик, я оказал тебе услугу, — промолвил он. — На мой взгляд, дурную. Тебе нужно учиться жить, а не играть кем-то придуманные роли. Ладно, обезболивание не всегда идет на пользу организму, но порой без него и вовсе не выжить. Мне бы хотелось, чтобы ты ответил мне встречной услугой. — Если только это в моих силах, наставник, — все еще лучезарно улыбаясь, ответил Эрик. — Вы же знаете, я для вас все сделаю… — В твоих, Эрик. Сделай милость, прекрати именовать меня на «вы» и переходи на «ты», будь добр! — Э-э-э… конечно. Ну что, учитель, я пошел мыть эти самые пробирки? — Пошел, — кивнул Шарц. — Еще как пошел. И поторопись, есть и еще дела. — А мне лишнее пирожное будет за старательность и прилежание? — Подзатыльник тебе будет, за болтовню, — посулил Шарц. — Злой ты человек, учитель, — сокрушенно покачал головой Эрик и отправился выполнять распоряжение учителя. — Пустячок, а приятно, — вслед ему ухмыльнулся Шарц. А помолчав, добавил: — Надо с ним что-то делать… И поспешил по своим докторским делам, которых у него и впрямь было немало. * * * В Марлецийском университете Эрик, конечно, не учился. Но кое-какие алхимические познания у него все же были. Лазутчик должен уметь много всякого, вдруг пригодится? Вот он и умеет. Например, обращаться с диссольвентом, именуемым в просторечии "драконьей кровью". А то ведь без него пробирки как следует не помоешь. Простой водой далеко не всякие реактивы отмываются. А если не знать, как с ним обращаться, так и без глаз остаться недолго. Эрик старательно мыл пробирки, когда был внезапно захвачен в плен зловещими пиратами. — Я занят! — пробовал объяснить он. Но пираты были очень злыми и пленных не брали. Они размахивали ужасными черными флагами с черепом и костями и решительно шли на абордаж. — Сказку-сказку-сказку!!! — скандировали пираты, и черные флаги гордо реяли над бушующими морскими просторами. — Наставник мне голову оторвет, если я все пробирки с колбами не перемою, — пробовал защищаться Эрик. — Мы сами их пере… моем, — ответили Джон, Роджер и Кэт. — А ты — сказку! Четвертый пират был самым ужасным и неумолимым из всех пиратов. Он вошел позже остальных и произвел такое ошеломительное впечатление, что Эрику пришлось признать свое поражение. — Эрик, у тебя большие неприятности, — сказала Ее Светлость герцогиня Олдвик. — Дело в том, что я тоже хочу сказку. — На абордаж! — закричали остальные пираты, выхватывая из рук Эрика колбы с пробирками. — Осторожнее с "драконьей кровью"! — испуганно выдохнул Эрик. — Диссольвент, — назидательно заметил Джон, — стоял у меня рядом с бутылочкой с молоком, когда я еще и ходить-то не умел. И, честное пиратское, я ни разу эти две бутылочки не перепутал! — Врешь ты все, Красноглазый Череп, — осадил ere Роджер. — Никогда наш папа не стал бы диссольвент где попало бросать. — Сказку! — заглушая братьев, вскричала Кэт. — Сказку! — поддержала ее миледи герцогиня. — но сначала — пробирки. Мы ведь благородные разбойники, правда? Если из-за нас Эрику попадет, будет ли это справедливо? Взяла самую здоровенную колбу и преспокойно принялась ее отмывать. — Миледи… — ошарашенно выдохнул Эрик. — Да? — Герцогиня подняла на него смеющиеся глаза. — Вы не должны… — Он запнулся, не зная, как закончить, как выразить то, что ему хочется сказать. "Ведь не бывает, чтоб герцогини пробирки мыли!" Но герцогиня поняла его и так. — Это мой замок! А значит, и пробирки в нем — мои! Что хочу, то и делаю! — голосом «зловещего» сказочного пирата продекламировала она. И что на такое скажешь? Если, к примеру, герцогиня возьмется мыть полы, кто посмеет ей запретить? Разве что герцог. Вот только его здесь нет. Видя, как ловко его добровольные помощники справляются с порученным ему делом, Эрик только руками развел. А потом присоединился. — Вот. А теперь — сказку! — торжественно объявила миледи герцогиня, когда все колбы с пробирками, сияя первозданной чистотой, выстроились, как на параде. — Сказку, — кивнул Эрик, закрывая сосуд с диссольвентом и ставя его на место. — Итак, в некотором царстве, в Марлецийском государстве жил да был… Лист бумаги сам собой лег в руки, и первые линии уже соскочили с карандаша… * * * — Все, Эрик, до вечера ты свободен, — сказал Шарц, оглядывая до блеска выдраенную лабораторию. — На ужин смотри не опаздывай, а то мои чертенята все пирожные съедят! — А как же "другие дела", наставник? — спросил Эрик. — Ты же сам сказал, что они есть. — Разумеется, есть, — ухмыльнулся наставник. — Вот, смотри: первое дело — дрова, его ты уже сделал; второе, пробирки, тоже; а дальше, как я и сказал, — твое свободное время. — Но разве "свободное время" — это дело? — запротестовал Эрик. — А как же? — прищурился наставник. — Свободное время — очень, даже серьезное дело. И только попробуй сделать его кое-как! Ты меня понял? — Да, наставник, — поклонился Эрик и вышел. "А жаль, что наставник не застал герцогиню, моющую пробирки. Интересно было бы посмотреть на его ошарашенную физиономию. Не все ж ему меня ошарашивать!" Свободное время. Вот и еще одна собственность, которая появилась у него с легкой руки наставника. Свободное время! Свободное время до самого вечера. Делай что хочешь, хоть с ума сходи. Эрик поначалу так и решил, будто все, что ему остается, — с ума сойти. |