Онлайн книга «Покрывало ночи»
— Я не дам им такой возможности, — ответил король. — Помните! — обратился Роади к дрожащим мерзавцам. — Меч герцога все еще занесен над вашими головами! — И лишь милостью ваших великодушных монархов вы живы, — добавил герцог. — Бойтесь прогневать их хоть в самой малости, потому что тогда мой меч опустится. Дрожащими голосами бывшие фавориты покойного короля принесли присягу своим новым владыкам. — Идите! — приказала Оанхиль и пощаженные уползли прочь. — Сейчас они лижут пальцы, — сказал герцог. — Но уже мечтают откусить руку. Ваше Величество, зачем они Вам? — Даже предателей и врагов можно использовать, — заметил Роади. — Они хотят предавать? Прекрасно. Пусть предают. Важно организовать события так, чтоб их предательство пошло на пользу Аргеллу. — Хм… Вы… потрясающе практичны… Ваше Величество, — ошарашено выдавил герцог. — Скорей сентиментален, — вздохнул Роади. — Я слишком хорошо знаю их всех. Слишком ненавижу. Чересчур. Нельзя так. Я не воин. И я боюсь упиться кровью. Это ведь так легко. Особенно если не сам… если чужими руками… Боюсь. Боюсь стать гнусным трупоедом. Мне ведь многим охота отомстить. И что? Я буду просить об этом Вас, а Вы — убивать их для меня?! Но разве ТАК — правильно?.. — Не знаю, — честно признался Герцог Седой. — Я никогда не думал о подобных вещах. не приходилось как-то. — Если вырвать у змеи ядовитые зубы, она ведь не перестанет быть змеей, — сказал Роади. — Просто она станет бесполезной змеей. Убитая змея тоже не перестанет быть змеей — она будет мертвой змеей, только и всего. Гораздо лучше, чтоб оставаясь змеей и желая укусить нас, она ошиблась и цапнула наших врагов. — У Вашего Величества есть враги более могущественные, чем эти? — тихо спросил герцог. — А Вы как думаете, герцог? — так же тихо промолвил король Роади. — Есть у Аргелла враги? Или тех, кто разрушает наши крепости и наводняет наши земли своими магами, пользуясь сомнительным договором о мире, следует считать союзниками? Они просили всего лишь прохода, но они не ушли… — Они все еще идут, — сказал герцог. — И ведут себя как хозяева, — добавил Роади. — Они слишком сильны, — заметил герцог. — Если биться с ними лицом к лицу, — проговорил король. — О! — только и сказал герцог. — Пусть их кусают змеи, — улыбнулся король. — Нам понадобится много змей, герцог. Очень много. — А кем Вы видите меня? — полюбопытствовал герцог. — Змееловом, разумеется, — усмехнулся король. — Но не только, — подходя, добавил Рыжий Хэк. — Солдат? — удивился герцог. — Ты — единственный — не присягал. Почему? — Я присягал другому монарху, — ответил Рыжий Хэк. — Но я союзник — и смиренно прошу возрожденный Аргелл о союзнической помощи. — Так ты — посол?! — воскликнул герцог. — В некотором роде, — усмехнулся Рыжий Хэк. — Мои полномочия более широкого свойства. Я думаю, нам стоит побеседовать с глазу на глаз по окончании всех приличествующих случаю церемоний. Вот так и случилось, что наиболее боеспособные воины Аргелла, личная гвардия Седого Герцога во главе с ним самим, оказались у короля Эруэлла раньше, чем даже отобранные Усатым Могилой гвардейцы короля Найрита. Тенгере открыл глаза, и движение его ресниц разбудило ее. "Моя жена, " — нежно подумал он. — «Бывает же.» Сквозь черные кудри, водопадом рассыпавшиеся по его груди, в глаза дерзко смотрело рыжеволосое солнце. А потом Богиня подняла глову с его груди, и ее улыбка затмила нахальное светило. — Здравствуй, — промолвила она, и ему показалось, что весь мир вопит от восторга. — Я люблю тебя, — ответил он, и ей показалось что дождь вновь касается ее своим звездным дыханием. Наверно, так оно и было. — Люблю, — повторил Тенгере. — А я — тебя, — кивнула Богиня. — А на носу у тебя сидит солнечный зайчик. — Она зевнула, потом хихикнула. — Ты злой и жестокий муж! Нельзя бедной девушке совсем не давать спать… — Это кто кому спать не давал? — радостно возмутился Тенгере. — Ах ты, врушка! — А я Богиня. Мне можно, — она показала Тенгере язык. — Боги, они знаешь, какие? Они существа гнусные, мерзкие, противные и аморальные к тому же. Разве ты не знал? — Какой кошмар! — восхитился Тенгере. — Где была моя голова?! — Там же, где и все остальные части тела! — расхохоталась Богиня. — Значит я попался, — комично развел руками Тенгере. — Попался, попался! — весело подтвердила Богиня. — До самой смерти. — А чего ты вся, как кошками царапанная? — вдруг спросил Тенгере. — А я люблю с ними царапаться, — ответила Богиня. — А ты чего, не разглядел меня вчера, что ли? Она тут же вскочила, принимая наиболее эффектную, по ее мнению, позу. Разглядел, — любуясь ответил Тенгере. — Вот только царапин почему-то не заметил. И сейчас не вижу, потому что на тебя смотрю, а не на царапины. — Ну так и что? — Да ничего, наверное, — пожал плечами Тенгере. — Просто ребята… ну то есть ученики магов… болтали что у богинь самая шелковистая кожа… и все такое… — Это к моей бабушке, — ответила Богиня. — У нее действительно — самая… но ей по должности положено. А я… конечно, я могу наколдовать себе такую, но тогда это буду уже не совсем я, то есть я, конечно, а только… понимаешь, это все равно что заниматься любовью в одежде. Эта знаменитая шелковистая кожа — все равно что платье. А мне нравится чувствовать твое тело. — То-то я удивлялся, отчего это боги так любят разгуливать неодетыми, — кивнул Тенгере. — На самом деле они одетые, — сказала Богиня. — Таких кож у каждого бога или богини — семь штук. И снимают их только перед теми, кому доверяют. Я жутко всех разозлила, когда сняла все, напялила кольчугу и отправилась к тебе. Но мне хотелось, чтоб между нами ничего не находилось. — Я понял, — очень серьезно кивнул Тенгере. — Ничего, кроме нас. Спасибо тебе. Светлые Боги Фарин и Арилой отчаянно резались в черный покер, безбожно ругаясь из-за каждого хода и запивая восхитительные переживания дорогущим пивом «Владыка Преисподней» из личных запасов самого Зикера. Означенный великий маг, пройдоха, плут, обманщик каких мало, ясновидящий, убийца и просто хороший человек задумчиво сидел в собственном кресле и меланхолично плевал в потолок. Некоторые плевки исчезали, не достигая потолка. Некоторые возвращались обратно. Тогда они исчезали, не достигая Зикерова глаза. Некоторые попадали в левитирующего неподалеку крокодила. Тогда крокодил переставал насвистывать какой-то фальшивый мотивчик и начинал ругаться. Зикер только головой качал, поражаясь его обильному словарному запасу, и вновь возвращался к прежнему занятию. Большинство плевков, однако, просто повисали в воздухе, образуя надпись: «АРХИМАГ — ДУРАК!» |