Книга Колдовская компания, страница 34 – Ольга Баумгертнер

Это было последней каплей – Лайтфел сделал все, чтобы между нами разверзлась глубокая пропасть, которую бы никто не смог преодолеть. Я не поднимал глаз, зная, что они смотрят на меня, в надежде услышать опровержение. Но я не стал отрицать.

– Вы все еще хотите «дружить» с темным колдуном?

Колдуны вновь промолчали, но на этот раз на их бледных лицах почти не осталось сомнения в правоте Лайтфела.

– Может, ты все-таки что-нибудь скажешь, Тэрсел? – поинтересовался главный маг, позволив себе улыбку.

– Что ты хочешь услышать от меня, Лайтфел? Я понимал ваш язык, я с самого начала знал, какие идеи возникли у Гаста насчет меня…

Я заметил, как Гаст съежился, а по его щекам поползли бардовые пятна, что случалось с ним только при сильном волнении.

– И ты решил подыграть ему. Они поверили тебе, думая, что перед ними беззащитный трусоватый изгой. А ты мог убить всех троих, и они даже не успели бы этого осознать.

– Возможно. Но потом мне показалось, что… – я запнулся и едва слышно продолжил: – Я оказался глупым и молодым и поверил, потому что хотелось верить, что у такого, как я, все же могут быть друзья. Глупо… мне нельзя иметь друзей и не надо… Прошу прощенья.

Я поднялся и вышел на широкую беломраморную террасу. Я облокотился на парапет и остановил взор на раскинувшихся внизу осенних цветниках, стараясь избавиться от злости и ни о чем не думать. Когда я почти успокоился, вдруг ощутил сладковатый запах ее духов. Так обычно пахнут не розы, а дикий горный шиповник, источая более тонкий и менее уловимый аромат и скрывающий за своей нежностью цепкие, колючие стебли, способные укрепиться в самой твердой скале. Немного странный выбор для такого домашнего создания, как Авориэн…

– Ну что ты таскаешься за мной? – грубо спросил я. – Твой папочка не боится оставлять тебя со мной одну?

Авориэн встала рядом.

– Мне скучен их разговор, – как ни в чем не бывало заметила она. – Да и что ты мне сделаешь?

– На досуге обязательно подумаю над этим… Тебя не смущает услышанное за обеденным столом?

– Нет, ведь это известно мне давно. Да и знаю гораздо больше их. Отец специально рассказал им без подробностей. Если бы ты кое-что уточнил…

– Уточнил?! – я едва не взбесился.

– Впрочем, это твое дело. Мне надо поговорить с тобой о другом. Серьезно поговорить.

Я пожелание удивило меня и пробудило любопытство.

– О чем же?

– У меня появилась одна проблема, – начала Авориэн. – И, кажется, только ты сможешь помочь.

– Вот как? Это как же может помочь темный колдун?

– Мой отец не желает обучать меня магии, – продолжила она полушепотом. – Он считает, что женщины не должны владеть ею. Он намеревается отдать меня замуж, чтобы я родила ему наследника мужского пола, которого бы он обучил магии.

– Как интересно, – прокомментировал я, но она не заметила иронии.

– А у меня талант. Я хочу быть свободной. И хочу дальше познавать магию.

Она поглядела на меня, ожидая, что я догадался о своей роли в ее деле. Но я сделал вид, что еще далек от этого.

– Ты должен меня похитить, – наконец выпалила она.

– Похитить? – я «восхитился» ее идее. – Тебя?! Девочка, ты в своем уме? Соображаешь, что говоришь? Твой отец мигом превратит меня в уголек. Нет, даже и пепла не останется, если у меня подобное возникнет в мыслях.

– Я знала, что ты струсишь, – в ее голосе послышалось презрение.

– Просто здраво рассуждаю, – отпарировал я. – И у меня хватает собственных проблем.

– А я-то думала, что ты любишь проделки и приключения, – она вздохнула.

– Хорошенькое оказалось бы приключение с трагическим концом, – я хмыкнул.

– Тебе хорошо, ты сбежал от отца и волен делать все, что вздумаешь.

– Не сбежал. Он сам меня выгнал.

– Какая разница? Ты ведь не торопишься возвращаться. А я так устала от всего. За мной следят и никуда не выпускают. Я так хочу увидеть мир…

– А ты действительно талантливая? – спросил я больше из корыстного интереса, чем из праздного любопытства.

– Да, я в совершенстве знаю материальную магию.

Она сорвала соцветие с куста роз, росшего в кадке на балконе, и через миг алые лепестки превратились в бабочку.

– Ух, ты, – изумился я и тронул ее пальцем. – Живая?

Бабочка взмахнула крыльями и улетела в парк. Авориэн улыбнулась, видя, что ее колдовство впечатлило меня, но тут же погрустнела.

– Он не хочет замечать, что я умею делать, – в ее словах слышалось отчаяние, глаза подозрительно влажно блеснули, и мне даже стало ее немного жаль.

– А у тебя есть план похищения?

– Да нет, – она горестно вздохнула. – Я бы сама наняла людей для этого, но со мной всегда слуги отца. Да и вряд ли кто-нибудь отважился. Хотя ты показался мне достаточно безрассудным, дружа со светлыми колдунами. Если бы ты спас меня от этого кошмара, я бы отблагодарила тебя.

– Это как? – не понял я.

Она бросила на меня странный взгляд.

– Я могла бы подарить тебе поцелуй.

Я тупо уставился на нее. Но потом на мои губы легла насмешка, и я чуть склонился к ней. Конечно, я пользовался благосклонностью девушек, но почему-то и в голову не приходило, что я могу понравиться дочери повелителя светлых колдунов. Тут же мелькнула мысль воспользоваться этим, чтобы досадить ее отцу.

– Всего один поцелуй? – прошептал я, зная, что должен ее этим смутить. – А не больше?

– Ну, ладно, два, – она не поняла, что я имел в виду под «больше», конечно, не количество поцелуев. – Один заранее…

Она внезапно подалась вперед, и наши губы встретились. Поцелуй ее оказался неожиданно сладостным, и я вдруг осознал, что у меня давно никого не было, и что я истосковался по любви. Я с нежностью привлек ее к себе. Она, похоже, тоже не ожидала подобной нежности ни от себя, ни от меня. Несколько мгновений мы не могли друг от друга оторваться. Потом она отпрянула, зардевшись от волнения и стыда. Я бросил осторожный взгляд через плечо в обеденный зал. Лайтфел по-прежнему наставлял колдунов, и только Гаст, в разочаровании отвернувшийся от остальных к террасе, застыл с обалделым выражением. Наши глаза встретились, и он спешно уставился в пол.

– Он видел, – с испугом прошептала Авориэн.

– Он не скажет, – я вновь принялся разглядывать парк. – И когда это надо тебя похитить?

– Свадьба назначена на середину весны.

– Через пол года? – я не скрыл разочарования. – А раньше нельзя?

– Нет – у меня еще много дел в обители. Но ты ведь сделаешь для меня? Ты придешь? – и голос ее стал совсем тихим на последних словах.