Книга Колдовская компания, страница 37 – Ольга Баумгертнер

– Это наш город, – весьма лаконично ответил стражник.

– Что ж… А что насчет тех воров? Вы их поймаете? И накажите?

– Возможно… Но Перл, наверняка, знает своих дружков. Может, он даже с ними заодно… Кстати, за убийство бродяги у нас нет никакого наказания. Одно время было достаточно много случаев нападений подобных разбойников на честных граждан, и это зачтется, как самооборона.

– Вот как?! – воскликнул я в восхищении. – Так что же вы здесь делаете?

– Счастливо оставаться, милорд, – они поклонились с гнусными ухмылками на лицах и, порекомендовав напоследок пару приличных гостиниц, исчезли в темноте.

Перл обратил на меня взгляд полный ужаса – он уже знал, на что я способен.

– И после этого нас называют злодеями! – высказался я вслух. – Что собираешься делать дальше, Перл?

Тавернщик, успев облегченно вздохнуть, пожал плечами.

– Что с ней? – спросил я. – Один из твоих завсегдатаев упомянул что-то о темных колдунах.

– Это произошло по пути сюда. Мы проходили через лес, я отлучился, отправившись на охоту. Когда вернулся, моя жена уже не дышала, а малышка была едва жива… Они заставили ее плясать на углях.

– Но с чего ты взял, что это темные колдуны?

– Я видел их, и ни один человек никогда не оденет черных одежд… Они поняли, что женщины не одни, и направились на мои поиски. Я бежал с малышкой и чудом спасся.

Его слова несколько озадачили меня.

– Как давно это случилось?

– Три года назад.

– Ты смог разглядеть лица?

– Нет, но у одного была куртка… того же цвета что и ваша рубашка… Я не лгу, милорд! – добавил он спешно, увидев, что его слова мне не понравились. – Простите мою дерзость, но разве вы не знали, что у вашего рода это в обычае?

– Слышу об этом впервые, – я задумчиво потрепал Шэда, и он фыркнул в сторону.

Перл сообщил нечто интересное, теперь я раздумал оставлять его.

– Пойдем.

– Куда? – он все еще опасался меня.

– В гостиницу – спать хочется ужасно. Знаешь, где поприличней, чем у тебя, тихо и спокойно?

Перл кивнул и, осторожно неся девочку, пошел вперед, я последовал за ним, ведя на поводу Шэда. Спустя полчаса мы сняли одну комнату на всех, и Перл пришел в ужас, поняв, что ему придется ночевать со мной в одном помещении. Но мне не хотелось терять его из вида.

Проснулся я поздно, да и то оттого, что кто-то осторожно поцеловал меня в щеку. На меня с любопытством смотрели темные девчачьи глаза. Дочь Перла улыбнулась и протянула мне куртку с пришитыми пуговицами.

– Сэлли! – прикрикнул на нее тавернщик. – Не приставай к господину.

Она спешно, чуть прихрамывая, отошла прочь. Что-то не укладывалась в моей голове.

– Послушай, если три года назад с ней произошло несчастье, почему она так спокойно относится ко мне? – спросил я, садясь в постели.

Перл сидел на неразобранной своей – похоже так и не ложился спать, – нервно мял пальцы и старался не встречаться со мной взглядом. Сейчас, в ярком утреннем свете я смог получше разглядеть его. Среднего роста, почти совсем седой, с глубокими морщинами, прорезавшими смуглое лицо, хотя он был еще молод, синие, словно поблекшие или выцветшие глаза, иногда неожиданно оживающие на короткий миг, в которых сквозил незаурядный ум.

– Она-то испугалась и начала плакать, – негромко произнес он. – Но я сказал, что вы не такой, как они, что вы спасли ее из огня…

– Хм… – у меня не нашлось на это слов. – Знаешь, о чем я думаю? Только двое из нас имеют право носить этот цвет.

Я кивнул на рубашку, а лицо Перла, не взирая на смуглость, приобрело цвет молока.

– Но я никогда не замечал за отцом подобного, – негромко продолжил я. – Ты не ошибся?

– Не ошибся.

– Ты видел знак власти – на черной обсидиановой пластине серебряный месяц, обращенный рожками вниз в созвездии судьбы?

Перл покачал головой.

– Любопытно…

– Мне нет нужды лгать вам, милорд! – воскликнул Перл горячо.

– Вот именно. Поэтому-то и не понятно, с кем ты столкнулся три года назад.

Я поднялся и принялся одеваться. Сэлли скромно отвернулась, а Перл ошарашено уставился на мои шрамы.

– Я не был послушным ребенком, – я зло улыбнулся ему. – Но отец никогда не бил меня. А теперь слушай внимательно. Ты мне еще понадобишься в будущем. Если у тебя окажется таверна, ты сможешь успешно вести дела?

– Конечно. Тогда, в южном порту, я содержал одну из лучших гостиниц города.

– Отлично, пойдем тогда искать тебе достойное заведение.

– Вы шутите, милорд?

– Живо!

Перл с услужливой готовностью вскочил и схватил дочь за руку. Девчушка, почувствовав что-то не то, испугалась. Пришлось смягчить тон.

– Спасибо за куртку, малышка. Где ты успела раздобыть пуговицы?

Она улыбнулась чуть растеряно, бросив взгляд на отца.

– Она не говорит с того самого дня, – объяснил он. – Она выражает вам признательность за спасение.

Спустя некоторое время мы стояли у недавно построенной таверны. Добротный трехуровневый дом из темно-коричневого кирпича, с плоской крышей. Внутри большой трапезный зал с высоким потолком, светлые стены, темный дощатый пол, каменный очаг у дальней стены. Вся отделка, столы со скамьями тоже темного дерева. Десять комнат на втором этаже и двадцать на третьем, аккуратная кухня, просторный погреб. Совсем близко от центральной площади, но в тихом уютном переулке.

– Ну, как тебе? – спросил я Перла.

– О лучшем и мечтать бы не пришлось, – прошептал он и продолжил совсем уж жалобно. – Но это слишком…

Я посмотрел на владельца. Он нервно поглядывал на меня. С одной стороны он знал, что у меня наверняка много денег, но с другой боялся завысить цену.

– Слишком? – я вновь критически окинул взглядом дом. – Ничего особенного. Так сколько вы за него просите, любезный?

Продавец оказался умным малым и назвал цену, которую я и ожидал.

– Отлично. Перепиши владение на него, – я ткнул на Перла.

– Это огромные деньги, милорд, – зашептал мне Перл. – Если бы те негодяи ограбили вас…

Я прыснул.

– Им бы не много досталось. Я беру дом в долг.

– В долг? – Перл опешил.

– Думаешь, будь у меня уйма денег, я бы пришел в твою таверенку? Впрочем, это к делу не относится… Это твой долг, Перл, я всего лишь поручился за тебя.

Тавернщик побелел.

– Сколько мне будет стоить ваше поручительство, милорд? – голос его дрожал от волнения.