Онлайн книга «Медовый траур»
|
– Понятия не имею, но совершенно уверен, что это связано с его прошлым, с тем, что было двадцать пять лет назад, и надеюсь услышать ответ на ваш вопрос из уст местных жителей. Побудьте здесь, пока не приедут ваши коллеги, а я поищу кого-нибудь покрепче Дюмортье и допрошу его. – Комиссар, вы должны объяснить мне более подробно! – Ничего я вам не должен! Занимайтесь своим делом, я займусь своим, договорились? – Перед тем как выйти из комнаты, я обернулся. – Вы по-прежнему считаете меня ненормальным? Врач, не отвечая, без улыбки смотрел на меня. Я погрозил ему рукой: – Не вздумайте кому-нибудь рассказать о том, что было в машине! Особенно полицейским, которые вот-вот приедут, слышите? Все это… за пределами вашего понимания… – Постараюсь сделать все, что в моих силах… Я кивнул и быстро ушел. Моя машина сверкала на солнце, асфальт растрескался от жары. Я наклонился к заднему окну, заглянул, приставив руку ко лбу козырьком, в салон, и горло у меня перехватило: ни книжки про Фантометту, ни девчонки! Я в панике огляделся. Нигде ни души. Надо бы девчонку позвать, но как? Я ведь даже имени ее не знаю. Выбежал на шоссе. И здесь пусто. – Девочка! Девочка! Ах ты, черт! Фламан ее не видел… Призрак… Она не пила, не ела и не потела… Получается, она и здесь может прийти и уйти, когда захочет? Как в моем доме? Несмотря на закрытые двери? Ладно, сейчас не время об этом думать, есть куда более срочные дела. Крохотный домик в двух кварталах от дома Дюмортье. Слава богу, хоть здесь кто-то отозвался. Мне открыла крепко стоящая на ногах старушка со свежим цветом лица и руками, похожими на изъеденные временем камни. Я показал ей карточку с трехцветной полосой. – Полиция? Имя этой старушки – «Одетта Ф…», Одетта Фаньен, – было в списке с репродукции «Всемирного потопа», однако она не обращалась за неотложной помощью и не тряслась в лихорадке, как Дюмортье. – Мы можем поговорить в доме? От глиняных горшков шел сильный запах лаванды и свежей мяты. За большим окном открывался вид на огромные белые клыки Альп. – Вам покажется странным, что я вас об этом спрашиваю, – начал я, когда она устроилась в кресле-качалке, – но как вы себя чувствуете? Нет ли у вас жара, кашля, не болит ли голова? – Вопрос и правда странный, но спасибо, я чувствую себя хорошо. А почему вы об этом спрашиваете? Расставленные по всей комнате букеты цветов, похожие на стаи пестрых бабочек, с равнодушной жестокостью твердили о том, как приятно, должно быть, жить здесь, в горах. Старушка предложила мне сесть, и я опустился на плетеный диванчик. – Я сейчас веду расследование, и обстоятельства дела привели меня в Белую Трубу, – не спеша начал я. – Скажите, часто ли люди в ваших краях переезжают с места на место? – Смеетесь, что ли? Белая Труба стареет вместе со своим населением. Молодые сейчас уезжают отсюда, но старики-то остаются. Мы все вместе росли, все вместе и умрем… Как на старой выцветшей фотографии – лица те же, только поблекли со временем… Значит, все те, кто жил здесь двадцать пять лет назад, с места не сдвинулись. – Один из ваших соседей, господин Дюмортье, довольно серьезно болен. Мы предполагаем, что многие местные жители, и вы в том числе, могли заразиться… одной болезнью. – Болезнью? А что за болезнь? – Ее переносят комары определенного вида, у заболевшего повышается температура и… – Боже правый! Ведь у троих или четверых в нашей деревне и впрямь сильный жар! Только они думают, что перегрелись на солнце, – солнце очень уж злое в этом году! А эта болезнь, она опасная? – Пока что я больше ничего сказать не могу. Сейчас придет доктор и вас осмотрит. Она, оттолкнувшись ногами от пола, раскачала свою качалку – и внезапно отвела глаза: – Странная история… Здесь никогда не бывает комаров, но как-то я заметила у себя в прихожей целую тучу. И у других тоже появлялись комары. Прямо-таки нашествие… Чем дальше в лес – чем больше дров… Этот гад никого не пощадил! – Они вас не покусали? Старушка показала на вазу, наполненную листьями: – Тридцать лет я каждый вечер натираю руки и ноги свежей мятой! Рецепт моей мамы – для хорошего кровообращения, но мята заодно и комаров отпугивает. Она говорила так спокойно и простодушно, словно все происходящее ее не касалось. Я заговорил еще более серьезно: – А теперь слушайте очень внимательно, мадам Фаньен. Напоминает ли вам о чем-нибудь имя Венсан? – Венсан? Нет-нет… Ничего не припоминаю… – очень быстро, не задумываясь, ответила она. – А фамилия Тиссеран? Вивиана и Оливье Тиссеран? Ищите в далеком прошлом: речь пойдет о том, что случилось двадцать пять лет назад. Она еще раз лениво оттолкнулась ногой, привела качалку в движение. – Двадцать пять лет? О, это слишком давно… Нет-нет, мне очень жаль, но все это совершенно ничего мне не говорит. – Ну постарайтесь, сделайте усилие! Двадцать пять лет назад здесь, в Белой Трубе, должно было произойти что-то серьезное. – Серьезное? Здесь? Но… – Вспомните: два врача, муж и жена Тиссераны. Венсан, мальчик пятнадцати лет! Женщина с длинными косами, молодая и очень красивая, возможно мать Венсана! Женщина со шрамами по всей груди! Хоть что-то из всего этого вы должны вспомнить, черт возьми! Одетта Фаньен вздрогнула, щеки у нее затряслись, она сжала руками виски, как будто у нее вдруг поплыла голова: – Вен… Венсан! Как же я не сообразила! Так вот о каком Венсане вы говорили! – Да! Да! Об этом самом! – О господи! Воспоминание было готово сорваться с ее губ – такое хрупкое, такое далекое и вместе с тем такое близкое. Лепесток, готовый развернуться… В глазах старушки я увидел отчаяние тонущего. Качалка, в последний раз скрипнув, замерла. – Ох! Венсан… Венсан… Венсан… Я вытянул шею, весь подался вперед: – Расскажите мне о нем. Она с досадой покачала головой: – А ведь неудивительно, что у меня ничего не щелкнуло… После трагедии никто в деревне больше об этом не говорил. Мы хотели забыть… Все забыть… Ох… зачем, зачем теперь, после стольких лет, ворошить это? Рана затянулась… но все еще болит… – Одетта задержала печальный взгляд на фотографии мужа, помолчала (и я вместе с ней), а потом указала дрожащим пальцем на окно. – Венсан жил на другом склоне вон того холма… – С родителями? – Только с матерью… Отец их бросил, когда мать начала… слышать голоса… Они не были женаты – просто жили вместе… Вот так вот однажды взял да ушел. И больше никто его никогда не видел… |