Онлайн книга «Триумфальная арка»
|
– Ерунда. В Париже есть великолепные врачи любой специальности. Почему он не обратился к Мартелю, одному из лучших хирургов мира? – Разве вы сами не понимаете? – Понимаю, конечно. Не хочет срамиться перед коллегой. Иное дело – беспаспортный врач-беженец. Этот будет держать язык за зубами. Вебер посмотрел на него. – Ну как, поедете? Медлить нельзя. Равик развязал ленточки халата. – Ничего не поделаешь, поеду, – зло сказал он. – Что мне еще остается? Но при одном условии: вы поедете вместе со мной. – Согласен. Моя машина в вашем распоряжении. Они спустились по лестнице. Автомобиль Вебера стоял перед входом в клинику, сверкая на солнце. Они сели в машину. – Я буду работать только в вашем присутствии, – сказал Равик. – А то наш общий друг еще подложит мне свинью. – По-моему, сейчас ему не до этого. Машина тронулась. – Я и не такое видел, – сказал Равик. – В Берлине я знал одного молодого ассистента; у него были все данные, чтобы стать хорошим хирургом. Однажды его профессор, оперируя в нетрезвом виде, сделал неправильный разрез и, не сказав ни слова, попросил ассистента продолжать операцию; тот ничего не заметил, а через полчаса профессор поднял шум и свалил все на него. Пациент скончался под ножом. Ассистент умер на другой день. Самоубийство. Что касается профессора, то он продолжал оперировать и пить. На улице Марсо они остановились – по улице Галилея проходила колонна грузовиков. Через переднее стекло горячо припекало солнце. Вебер нажал кнопку на щитке, и средняя часть крыши медленно откатилась назад. Он с гордостью посмотрел на Равика. – Это мне совсем недавно оборудовали. Электропривод. Замечательно, правда? До чего только не додумаются люди. Сквозь открытую крышу врывался ветерок. Равик кивнул. – Да, замечательно. Самые последние новинки – магнитные мины и торпеды. Вчера где-то читал. Если такая торпеда пущена мимо цели, то сама разворачивается и возвращается к ней. Просто диву даешься, до чего мы изобретательны! Вебер повернул к нему свое румяное лицо, расплывшееся в добродушной улыбке. – Опять вы с вашей войной! Она от нас дальше, чем луна. Все эти разговоры о войне – лишь средство политического давления. Можете мне поверить! Кожа пациентки, казалось, отливала голубоватым перламутром. Лицо было серым, как пепел. Пышные волосы при свете ламп словно горели золотым пламенем, и в этом ослепительном полыхании было что-то почти вызывающее: казалось, жизнь совсем уже ушла из этого тела, и только золотисто искрящиеся волосы еще жили и взывали о помощи… Молодая женщина, лежавшая на операционном столе, была очень красива. Стройная, изящная, с лицом, которое не мог изуродовать даже самый глубокий обморок, она была как бы создана для роскоши и любви. Кровотечения почти не было. – Вы открыли матку? – спросил Равик у Дюрана. – Да. – И что же? Дюран молчал. Равик поднял глаза и увидел, что тот смотрит на него бессмысленным взглядом. – Ладно, – сказал Равик. – Сестры нам не понадобятся. Справимся втроем. Дюран кивнул в знак согласия. Сестры и ассистент удалились. – И что же? – снова переспросил Равик. – Вы же сами видите, в чем дело. – Нет, не вижу. Равик отлично понимал, в чем состояла ошибка Дюрана, но хотел, чтобы тот сам подтвердил ее в присутствии Вебера. Так было надежнее. – Третий месяц беременности. Кровотечение. Пришлось взять ложку. Очевидно, повреждена внутренняя стенка. – И что же? – опять спросил Равик. Он посмотрел Дюрану прямо в лицо. На нем застыло выражение бессильного бешенства. Теперь он возненавидит меня на всю жизнь, подумал Равик. Уже хотя бы потому, что все происходит при Вебере. – Перфорация, – сказал Дюран. – Ложкой? – Разумеется, – ответил Дюран, помедлив. – Чем же еще? Кровотечение прекратилось полностью. Равик молча продолжал исследование. Затем выпрямился. – Вы сделали перфорацию и не заметили этого. Мало того, вы втянули в отверстие петлю кишки. Не поняли, что произошло. Видимо, приняли кишку за оболочку плода. Стали скоблить и повредили ее. Правильно я говорю? Лоб Дюрана мгновенно покрылся испариной. Бородка под маской непрерывно двигалась, словно он пытался что-то разжевать и не мог. – Возможно, что так. – Сколько времени уже длится операция? – Три четверти часа. – Налицо внутреннее кровоизлияние и повреждение тонкой кишки. Крайняя опасность сепсиса. Кишку надо резецировать, матку удалить. Немедленно. – Почему? – воскликнул Дюран. – Вы сами все отлично понимаете, – сказал Равик. Дюран часто замигал. – Да, понимаю. Но я пригласил вас не для того, чтобы… – Это все, что я могу вам сказать. Позовите всех обратно и продолжайте работать. Советую поторопиться. Дюран снова задвигал челюстями. – Я слишком взволнован. Не сделаете ли вы операцию вместо меня? – Нет. Как вам известно, я нахожусь во Франции нелегально и не имею права заниматься врачебной практикой. – Вы… – начал было Дюран и осекся. Санитары, студенты-недоучки, массажисты, ассистенты – все они выдают себя здесь за крупных немецких врачей… Равик не забыл того, что Дюран наговорил Левалю. – Мсье Леваль разъяснил мне кое-что на этот счет, – сказал он. – Перед тем как меня выслали. Он заметил, что Вебер насторожился. Дюран ничего не ответил. – Операцию вместо вас может сделать доктор Вебер, – сказал Равик. – Но ведь вы довольно часто оперировали вместо меня. Если вас беспокоит вопрос о гонораре… – Дело не в гонорарах. С тех пор как я вернулся, я больше не оперирую. В особенности когда речь идет о пациентах, не давших заранее своего согласия на операцию подобного рода. Дюран снова бессмысленно уставился на него. – Но нельзя же прерывать наркоз, чтобы спросить у пациентки, согласна ли она? – Почему же? Вполне. Но вы рискуете, дело может кончиться сепсисом. Лицо Дюрана было совершенно мокрым. Вебер взглянул на Равика. Равик понимающе кивнул. – На ваших сестер можно положиться? – спросил Вебер Дюрана. – Да, конечно… |