Онлайн книга «Оракул»
Алька привычно разлила кофе по чашкам, привычно поморщилась, когда несколько капелек кипятка пролились на ногу — опять не везет, — и, привычно подхватив поднос, направилась в комнату. — Ой, а ты в очках? Давно это с тобой? — Да вот, понимаешь, непруха какая… По пьяни с деревом поцеловался… Сотрясение мозга и еще какая-то хрень… Так вроде вижу нормально, а когда читать… — Что, так вот просто шел и — в дерево? — Почему — шел? — Удивление Толика было искренним. — Ехал. На «вольво», как обычно. И знал же, дурень, сам знал, что пьяный — ехал сорок, не больше… А вот асфальт мокрый, разлила там масло какая-то тварь, что ли… В общем, не повезло. Такая хрень. — «Аннушка уже разлила масло»? — Тебе шутки… А у меня — одно к одному, просто черная полоса какая-то… Давай поднос… Так над чем это ты корпишь? Что за итальяшка? — А, подделывается под научную статью… Грациани какой-то. На самом деле — джинса, скрытая реклама. Наверняка турфирмы проплатили… Ой, я ж не сохранилась! Что ты делаешь? — Извини, я нечаянно… Вот хрень… Аль, прости. — Да ничего, только один абзац и пропал. Давай я его добью — пока еще не забыла, о чем речь. Откроешь пока свои конфеты? Под стрекот клавиш Толик, смущенно сопя, зашуршал упаковкой. Наконец сухой стук умолк. — Сохранилась? Так что за статья-то? — Ну, понимаешь, речь о том, что количество удачи в мире ограничено, а население растет… — И на всех не хватает? — Ну да. А ты тоже об этом слышал? — Слышал… Я думал, анекдот такой. Так что итальянец-то? — А итальянец говорит, что «законсервированное счастье норманнов» — это выдумки. Есть легенда, что викинги зарывали свои клады, чтобы сохранить удачу. А кто найдет — тот унаследует удачу. Консервы счастья, понимаешь? Толик, уткнувшись в чашку, промычал что-то утвердительное. — Вот… — Алька тоже отхлебнула. — А Грациани утверждает: это выдумки, и вместо того, чтобы арендовать землю в Норвегии и искать клад, — лучше съездить в Италию. Прикосновение к древнему мрамору, дыхание тысячелетий и все такое прочее… Но подает в форме научной статьи, поэтому и обратились за переводом ко мне. — А… Реклама… Слушай, так это враки — насчет консервов?.. Жалко. Мне бы маленько фарта не повредило, а то такая хрень… Дела паршиво идут… Валерчик, который «Эверест Лимитед», закупил у корейцев железо по дешевке. Я хотел его теснить, у меня французское б/у, а он, гад, хоть и корейское, зато свежак… Новое, блин, поколение. Алька вежливо покивала и сдула несуществующую прядь. — Так что, враки? — снова спросил Толик. — Мне кладик не помешал бы… Непруха такая, понимаешь… Ну, так все достало… — А если не враки? Ты что, в Швецию поедешь? — А чего? — Грациани пишет, что цены растут, уже свыше шестисот тысяч евро за квадратный километр. Потянешь? Толик хрюкнул в чашку: — Разве что пару метров. Как раз на могилку. — На могилку не выйдет. Это аренда на три месяца. При условии сохранности ландшафта. — Аренда… А в Италию дешевле? К древнему мрамору? Я уже готов хоть во что поверить… Такая, понимаешь, непруха… Такая хрень… Может, в Италию? — Ну, в Италию… Если не на известный курорт, так и вовсе дешево выйдет. Хочешь, я тебе подыщу что-то по проспектам? Съездишь, развеешься. Может, глаза подлечишь?.. Ой, слушай, мне тут такое чудное название недавно попалось — Фортунатопопьюла. — Ух ты, фортуна? Это как, счастливая популяция? Счастливые люди? Счастливый народ? — Ну, типа того. — Алька отставила чашку и отважно полезла в груду рекламных проспектов, сваленных за монитором. Послышалось шуршание листов, Алька звонко чихнула. — Вот гляди. Ты чего? Толик глядел сквозь подругу, словно не замечая ее. — Ты чего, Толь? — А? — Одноклассник начал приходить в себя. — Фортунатопопьюла… Знакомое название… Слу-уша-ай, точно-о… Я когда к глазному ходил, встретил Одеколоныча. Помнишь Одеколоныча? — Эдуарда Галактионовича, историка? Помню, конечно. Так что? — Ну, вспомнили детство золотое, перетерли с ним, то да сё… Потом в «Пальму». — Ты пил с Одеколонычем? — Алька от избытка чувств уронила проспект с Фортунатопопьюлой, левую руку прижала к щеке жестом удивления, правой едва успела подхватить нечаянно сбитую со стола чашку. — А чего? — Толик пожал плечами. — Я угощал. Когда Одеколоныч еще так похавает, а мне ненапряжно… Так он мне книжицу всучил. Такая хрень, у Одеколоныча нашего книжица вышла — и там про Фортунатопопьюлу эту тоже есть. Сейчас я в тачке возьму, погоди. Толик энергично направился к двери, но по дороге споткнулся о стопку итальянских журналов — сослепу, должно быть, — и выругался. Потом махнул рукой: — Погоди, не собирай. Я сам. Вот вернусь и сложу эту хрень, пока ты Одеколонычеву книгу будешь читать. Через несколько минут Толик возвратился и гордо протянул Альке тоненькую книжку в темно-зеленом переплете: — Такая хрень. Саги, ошибочно приписываемые Снорри Стурлусону. — Толь, — Алька по привычке дунула, оттопырив нижнюю губу, — ты чего? Ты откуда про Стурлусона знаешь? — А чего? Я ж не дебил, мне Одеколоныч все доходчиво развел. Да ты читай! Там про конунга Золотая Борода такая хрень есть, вот там. А я пока журнальчики твои соберу. Их по номерам или как? — Что?.. — Алька уже принялась листать книгу. — А… Лучше по номерам. Хотя, вообще, по фиг. Слушай, интересно как! Он тут все с перекрестными ссылками, авторы саг были знакомы, или это вообще один и тот же… — Ну а я чего? Одеколоныч сказал — труд всей жизни. Давай про Бороду. «…Там же, у итальянских берегов, встретили корабль богатого франкского ярла и сражались с франками до тех пор, пока не перебили их всех. Эдвин Золотая Борода первым прыгнул на борт корабля франков и своей рукой зарубил ярла, а тот был ростом семь локтей и с ног до головы закован в стальные латы. Удар Эдвина был столь силен, что меч конунга разлетелся на три куска, а Эдвин прежде сразил этим мечом самое малое сорок человек и меч оставался цел. После этого конунг взял себе меч убитого франка, а самого вышвырнул за борт. Следом за сраженным ярлом Золотая Борода бросил свой сломанный меч и сказал так: — Я возьму твой меч, а тебе достанется мой, и будет то хорошая мена. В этом бою погибли три викинга, все — добрые бонды и храбрые люди: Орм по прозвищу Черный, Торир и Эгиль Заговоренный. А Заговоренным прозвали Эгиля за то, что он был уже старик и с самой юности всяким летом отправлялся в викингский поход и возвращался неизменно целый, без единой царапины. Потому и пошел о нем такой слух, что он заговорен от стали. А в этот раз Эгиль объявил, что желает честной смерти от меча, ибо заждались его чернокудрые девы Валгаллы. И в самом деле, на корабле франков он встретил честную смерть. А перед тем как помереть, Эгиль просил валькирий подождать, пока он скажет последнее слово своему конунгу. И к умирающему позвали Эдвина Золотую Бороду и Заговоренный сказал: |