Книга Самородок в чулке, страница 5 – Борис Бабкин

– Нас… – Иван смутился и направился к двери. – Спасибо вам и до свидания. Не забудьте разгрузить «Газель».

– «Газель»? – весело ужаснулась Маргарита Павловна.

– Папа! – крикнул Алеша. – Вот Алена! Папа!

По лестнице спускались мальчик с девочкой примерно того же возраста.

– Папу на работу вызвали, – нашлась Маргарита Павловна.

– Заберу я тебя, малыш, – сидя за рулем «Нивы-шевроле», шептал Фролов. – И подружку твою заберу. Пусть не сразу, но у меня будут сын и дочь.

– Я могу видеть Ивана Михайловича? – спросил Рокин.

– Его нет, – ответила Марина. – А вы, извините, кто?

– Его хороший знакомый, – улыбнулся стоящий рядом Жигунов.

– Что-то я вас не помню.

– Мы нечасто бываем в гостях у Фролова. А когда он вернется?

– Не знаю. Он хочет усыновить мальчонку и сейчас гуляет с ним. Представляете? – Марина усмехнулась.

– А почему такой тон? – спросил Рокин. – Мне кажется, прекрасно, если в семье появится ребенок. К тому же одним несчастным сиротой станет меньше. А вы, как я понимаю, этим недовольны?

– Разумеется, нет. Зачем нужен чужой ребенок? А его гены? Кто были его родители?

– Вы слышали народную мудрость? – вздохнул Жигунов. – «Не те родители, кто на свет пустил, а те, кто воспитал». Сколько детей из так называемых благополучных семей сидят в тюрьмах? А сколько детдомовцев…

– Хватит, – недовольно перебила его Марина. – Меня не интересует ваше мнение.

– А вот если бы мы вас поддержали, – засмеялся Рокин, – вы бы сразу пригласили нас выпить кофе и дождаться Ивана. А сейчас, значит, вы уже видите в нас угрозу вашей позиции. Тогда родите сами.

– Да кто вы такой, чтобы советовать?! – Марина хотела захлопнуть дверь.

Жигунов подставил ногу.

– Послушайте, психопатка, нас не волнуете вы и ваши проблемы. Мы пришли не обсуждать, брать вам ребенка или не брать. Мы пришли по делу и не уйдем, пока не поговорим с Иваном Михайловичем.

– Но кто вы?

– Это мои работодатели, – раздался голос Фролова. – Добрый вечер! – Он протянул руку. – Надеюсь, вы с хорошими новостями?

– Конечно, – кивнул Жигунов.

– С моей супругой вы уже знакомы. – Иван посмотрел на Марину. – И вижу, она не произвела на вас приятного впечатления. Вздорный характер, но человек прекрасный и понимающий. – Рокин и Жигунов переглянулись. – Приготовь нам что-нибудь, – попросил жену Иван.

– Конечно, милый. – Марина ушла.

– Поздравьте нас, – улыбнулся Рокин, – и, в свою очередь, мы поздравляем вас. Золото на участке есть и предостаточно. Посему мы явились с выпивкой и, извините, с закуской.

– Я поначалу испугался, – сказал Иван, – когда увидел две машины и четырех дюжих молодцов. Но потом узнал по номерам вашу машину, – он посмотрел на Жигунова, – и почувствовал себя спокойнее. Значит, вы приехали с добрыми новостями?

– Очень добрыми, – кивнул Рокин.

– Мы войдем или нет? – засмеялся Жигунов.

– Извините. Милости прошу к нашему шалашу, – пригласил Иван.

– Тань, – сказал в сотовый Эдгар, – знаешь, я просто…

– Все, – послышалось в ответ. – Больше не звони. – И телефон отключился.

– Черт! Но как тебе объяснить, что я бандит? На мне три разбитые башки, три вооруженных налета, в которых трое убитых. А ты мне сообщаешь, что я стану отцом. – Он взял рюмку с водкой и выпил.

– Извините, мужчина, – кокетливо улыбаясь, к его столу подошла длинноногая девица, – не угостите даму сигаретой?

– Нет, – ответил он, сунул официанту деньги и пошел к выходу. Официант посмотрел на купюры и довольно улыбнулся.

– Как живете? – спросил сидящий за столом на кухне Маркин русоволосую молодую женщину.

– Да как все, – вздохнула она. – Устроилась на работу в ларек. Тут у нас ларьки стоят, видел? Хозяин трех – армянин. Неплохой мужик, жаловаться грех. Вот и работаю…

– Погоди, ты же три месяца назад родила. А Витька с кем?

– Соседка приглядывает.

– А что же Толик? – зло поинтересовался Маркин.

– Да никак не может устроиться. А сидеть без денег…

– Не может или не хочет?

– Не может, – не поднимая головы, тихо ответила она.

– Сейчас пьяный придет и будет на маму кричать, – сказал от двери темноволосый мальчик лет шести.

– Опачки! – повернулся к нему Маркин. – Вот, значит, как? И часто он, Мишка, приходит пьяный?

– Каждый день, – ответил мальчик. – И у мамы деньги отнимает. Она хотела мне купить…

– Все, – остановила его женщина. – Иди спать!

– Да, – Маркин протянул мальчику шоколадку, – конечно, спать тебе уже давно пора.

– Да сейчас папа придет и разбудит, – вздохнул мальчик. – Начнет бубнить…

– Инга! – раздался из прихожей мужской голос. – Сними с мужа обувь.

– Явился! – Мальчик быстро вышел. Женщина опустила голову.

– Ты чё?! Уснула, что ли?!

– Сейчас, милый, – промурлыкал Маркин и вышел из кухни.

– Герман, – увидел его плотный небритый мужик. – Во, блин, дела! Инга! – заорал он. – Ставь на стол! Отметим… Ох… – Он осел на пол.

Ткнувший его пальцами в солнечное сплетение Маркин рывком поставил его на ноги и потащил к ванной.

– Герман, – попыталась остановить его Инга, – не надо. Он же меня утром…

– Я ночую у вас, – зло перебил ее он.

Из двери детской, восторженно блестя глазами, выглядывал мальчик.

– Да ты что делаешь?! – пытаясь вырваться, орал пьяный.

Маркин, заломив ему руки назад, поливал голову мужика холодной водой из душа.

– Благодать! – Лежа в наполненной ванне, Швед открыл бутылку пива. – Прямо рай при жизни. Нет, – сделав пару глотков, вздохнул он, – жениться, конечно, хорошо. Жена бы и пива в ванную принесла, и пожрать приготовила, и постирала бы. А то как вспомню, что в прачечную нести ворох – жить не хочется. – Он, не отрываясь, выпил бутылку и поставил ее на пол. – Как будет дело, получаю свою долю и к Таньке. Падаю на колени, букет цветов и в загс. Так и сделаю.

– Хорошо, что ни одна сука не остановила, – вытаскивая из спортивной сумки двуствольный обрез, проворчал Шар. – Иначе бы…

– Правильно, что такси взяли. – Зевнув, Овод сел в кресло.

– А ты давно Слепнем стал? – поинтересовался Шар.

– С детства. По малолетке из-за очков и попал на трояк. Девчонку одну закадрить хотел, а пацаненок какой-то тоже хотел ее своей подружкой сделать. Чтобы перед ней повыделываться, он мне, сучонок, очки сбил. На другой день я ему по башке пустой бутылкой врезал и проломил черепушку. Трояк получил. Там Слепнем назвали, я за нож взялся, тогда стали Оводом кликать.