Онлайн книга «Самородок в чулке»
|
– Больные лечатся, а не ведут себя по-хамски с персоналом, – отрезал врач. – Да они сами лезут, – хохотнул Петраков. – Ты дуру не гони, коновал хренов, а то ведь и сам можешь… – Вон! – Константин Борисович указал на выход. – Да я тебя! – рванулся к нему Петраков. Врач ударил его в живот. Петраков сел на пол. К нему бежали двое охранников. – И вот что, Роман Петрович, – сказал врач, – вы должны больнице две тысячи триста рублей. Завтра принесите деньги. Это в ваших интересах. – Я тебя, коновал хренов, достану! По полной программе получишь, су… – Охранники заломили ему руки и поволокли к двери. Один из них ударил его в живот коленом. – Софья Андреевна, – обратился к старшей медсестре врач, – вынесете, пожалуйста, вещи Петракова. – Послушай, Петр, – сказал по телефону Рокин, – я не понимаю тебя. Есть золото, примерные параметры золотоносного участка определены. Единственная просьба – не мыть золото вверх по ручью. И что тут такого? – Да, черт возьми! – услышал он. – Там золото идет хорошо и вода есть. Нужно выкопать небольшой котлован, и все, идеальное место для установки монитора. Неужели ты не поймешь, что этот бумажный червь просто поднимает цену? – Хорин, – вздохнул Рокин, – дай мне Андрея. – А я что, – зло спросил Хорин, – не устраиваю больше? Когда начинали, я… – Хватит, Петька! Я сказал: не мыть и не брать пробы вверх по ручью в распадке. Сергеева дай! – Все понятно, Мишка, – услышал он голос Сергеева. – Я так и подумал. Под сопкой… – То же говорил и Фролов. Конечно, за пару лет мы успеем намыть… – Больше потеряем, – вздохнул Сергеев. – Я вот чего не пойму – мне кажется, что Петька все понимает, но возражает потому, что это сказал Фролов. Не знаю из-за чего, но все, что касается Фролова, он… – Объясни ему вот что, – перебил Рокин. – Если случится так, что придется делать выбор между ним и Фроловым, я выберу Фролова и уверен, что Жигунов меня поддержит. – Да я тоже, – сказал Сергеев. – Вот и растолкуй ему, что его терпят только потому, что он с нами начинал. Ему простили попытку украсть золото, попытку захвата приисков в Якутии. Он клялся, что больше никогда ничего не будет делать во вред фирме. И ему поверили, хотя объяснял он случившееся весьма неубедительно. Поэтому предупреди – малейшая провинность, и его вышибут. Даже рабочим не останется. – Такие, как Петька, рабочими не бывают, ему нужно все и сразу. Я, кстати, был против того, что его оставили. – Поэтому он и работает под твоим началом. – Значит, я сам могу принимать решения? – Разумеется. – Тогда он попал! – Сергеев усмехнулся. – Да, Петрович в Москву улетел, что-то у него там с дочерью или внучкой случилось. Организуй встречу. – Обязательно. – Вот дед приедет, – сердито проговорила молодая женщина, – он тебе задаст! – В первую очередь тебе! – огрызнулась Вика. – И спросит, зачем ты связалась с этим ментом. Не думаю, что дед будет доволен твоим выбором. – Заткнись! Ну почему все так? Я, глупая, родила тебя в семнадцать лет, твой отец погиб в Чечне этой проклятой. Я думала… – И что же ты от меня хочешь? Я по твоим стопам… – Не смей так говорить! Я любила Игоря, а он любил меня. Твой дед запретил делать аборт. Да я и не собиралась!… – Всхлипнув, она ушла в другую комнату. – Зря ты так с матерью, Вика, – вздохнула пожилая женщина. – Она в жизни всего сама добилась и тебя не бросила и воспитала. Правда, воспитала… – Послушайте, Антонина Ефимовна, – усмехнулась Виктория, – кто давал вам право голоса? Приютили вас, кормят, одевают – и будьте довольны. А то ведь… – Хватит! – вошла обратно мать. – Не смей, дрянь, так разговаривать с Антониной Ефимовной! Ты уедешь с дедом в тайгу до конца каникул. – Да ты что, мама? – испуганно посмотрела на нее дочь. – Я же там… – Он приедет за тобой. – Мать посмотрела на Антонину Ефимовну. – Простите, пожалуйста… – Ничего, Зоя, – улыбнулась та. – Я же понимаю. – Если еще раз она, – мать обожгла взглядом дочь, – заявит что-то подобное, я ее… – Девочку можно понять – она в толк не возьмет, почему в их доме живет… – Папа ей объяснит. И вам от него попадет, я расскажу, как вас остановили уже в вагоне. – Тяжело так жить. Я не могу Вике даже замечание сделать. – Почему вы не говорили об этом мне? – Да зачем же вам ссориться с дочкой из-за меня? – Перестаньте, вы сделали такое… – Да что я там сделала-то? Это вы просто чудо совершили. Я ведь думала, что… – Вы пирожков своих испеките, папа просил. – А когда он приедет? – Через полчаса поеду встречать. Охнув, Антонина Ефимовна вскочила: – Так чего ж ты молчала? – Тесто готово, – улыбнулась Зоя, – по вашему рецепту. – Эх, девка ты хорошая, вот мужика бы тебе путного, – пробормотала Антонина Ефимовна и вышла. Зоя рассмеялась. – А ты, Колян, редкая сволочь, – отпив глоток крепкого чая, посмотрел на вошедшего брата Степан. – Что ж ты Зориных позоришь? – Николай опустил голову. – Я-то, чертило, думал, может, в натуре любовь у тебя проснулась, и проверил мать этой девахи. А она, оказывается, при больших деньгах. Но она их сама заработала, девку подняла. А ты, значит, желаешь ее бабками себе жизнь устроить? Ну ты и сучонок!… – А ты-то, – Николай вскинул голову, – сколько раз… – Слушай сюда! Я государство бомбил. Простых людей не трогал, даже когда в бегах был. А ты, сучонок!… – Степан схватил лежащий на столе кухонный нож и метнул. Острый конец воткнулся в косяк двери рядом с ухом Николая. Взвизгнув, тот присел и метнулся к двери. – Говно вонючее! Во, блин, времечко пошло, так, блин, и норовят мужики за бабий счет в дамки выбраться. И тачка будет, и хавка ништяк, и тряпье заграничное. Сука! – Он бросил в брата кружку. – Псих тронутый! – Николай выскочил на лестничную площадку. – Чуть не убил. Я-то думал, он меня поддержит. А он… Но с ним ссориться тоже не в кайф, бабок у него много. Кончатся, он сразу уедет. Чистоплюй какой, сам сберкассы грабил, на инкассаторов нападал. Людей он не трогал, а тут и трогать не надо. Маманя сама все отдаст. Вот как залетит Вика, так все, я никогда ни в чем нуждаться не буду. И ты, братец, когда попадешь в лагерь, будешь умолять передачу прислать. – А ну-ка, двигай сюда! – послышался голос брата. Вздрогнув, он вернулся в квартиру. |