Онлайн книга «Игры чародея»
|
Огромный зал — гулкий, уходящий вдаль, теряющийся в темноте. И кажется, Кефт прежде в нем не бывал. Разве что во сне. Похоже то ли на древний собор, то ли на главную трапезную старинного рыцарского замка. Высокие готические своды, узкие стрельчатые окна, сквозь которые с трудом просачивается вязкий лунный свет. И уж очень странный здесь воздух: теплый и, пожалуй, даже немного густой. Кефт осторожно сделал шаг вперед, боясь, что в темноте… В темноте? Какая, к Айригалю, темнота, если он маг?! Рука привычно потянулась к кармашку, в котором он хранил несколько крупинок купленного в Мессаре янтаря. Губы чародея шевельнулись, янтарь сразу сделался мягким и послушным. Пальцы без труда растерли его в порошок, и в то же мгновение по всему залу разом вспыхнули факелы. Нет, не собор. Никак не собор. Скорее библиотека какого-то безумного книжника: ни единого выхода, лишь лестницы, ведущие на балюстраду. И книги, повсюду книги. Фолианты, тома, инкунабулы. На уходящих вдаль запыленных полках. На высоких подставках в разрывающих стену нишах. На длинных стеллажах на втором этаже. — Где я? — с трудом разлепив губы, прошептал Кефт. И сам себя не услышал. Попробовал крикнуть. Та же история. Воздух не пропускал ни звука. Другой на его месте испугался бы. Но Кефт лишь почувствовал хорошо знакомый азарт: он знал, что непознанное отнюдь не всегда бывает опасным. Зато почти всегда — чарующе-увлекательным. Что ж, сделаем вид, что принимаем правила игры. Тишина так тишина. Кефт еще раз оглядел зал. От книг на полках рябило в глазах, они казались все на одно лицо. А вот тома на подставках… К тому же раскрытые тома… Что ж, посмотрим — Кефт направился к ближайшему фолианту. Язык был ему известен: им пользовались все без исключения маги Двэлла, когда хотели, чтобы любой другой чародей смог прочитать их заклятия. Любезно, крайне любезно… У Кефта появилось ощущение, что ночь за окнами усмехнулась. Похоже, он сделал именно то, чего от него ждали. Допустим, и что с того? Взгляд его упал на висевшее над фолиантом зеркало. Кефт застыл: лицо в зеркале оказалось совершенно чужим. Странно знакомым — но чужим. Где же он его видел? И тут магу впервые стало по-настоящему страшно: он вспомнил где. В зеркале. * * * — Торрер, ты невыносим! — сквозь зубы прошипел Мэтт. Изумленное лицо Элвека раздвинуло ветви примерно в том же месте, что незадолго до того — морда маргибала. — Мэтти, чего молчишь? — Эльф сделал вид, что не заметил оборотня. — Так это часом не его дедушку мы… того… похоронили? «Выкрутился! — в отчаянии подумала Бэх. — Боги, единственный, кто мог бы сейчас хоть как-то отболтаться, торчит как дерево посреди дороги. А Элвек не настолько наивен, чтобы поверить…» — Похоронили? — изумленно переспросил оборотень. — И ни словом об этом не обмолвились? — Вы и не спрашивали! — перехватила инициативу Мист. — А нам стало стыдно. — Но почему? Талисса затаила дыхание. — Мы поторопились, — сокрушенно признала старушка. — Мы ведь не знали, что у отшельника остался внук, которому наверняка хотелось бы попрощаться с дедом. — Я думаю… — Вы думаете, Макобер случайно схватился за посох? Ничего подобного! Он хотел опустить его в могилу, туда, где ему и положено покоиться. — Но ведь… — Я же и не спорю! Посох принадлежит ему по праву! Мэтт сделал знак, чтобы Бэх наклонилась к нему поближе. — А мы еще думали, зачем нам эта бабка, — с уважением прошептал он. — Да она Макоберчику нашему сто очков вперед даст! Может, ну его — пусть и впрямь пару лет постоит? С трудом сохраняя серьезное выражение лица, девушка с надеждой подумала: «Чего не бывает, вдруг и правда прорвемся…» — Я сейчас. — Отчаявшись вставить хоть слово, Элвек исчез в лесу. — Вот, выходит, как оно все было! — хмыкнул Торрер. — Молодец. Не ожидал. — Не смешно! — В глазах Мист стояли слезы. — И зря мы его убили. Мало ли что со стариком случилось… — Мы? — возмутился Торрер. — Вы, помнится, застыли в благородной задумчивости. А вот Мака с Хельгом дед этот чуть не прихлопнул. И что мы, по-вашему, должны были сделать? Закричать: «Не троньте, дяденька, будет вам домик!»? Упасть на колени? — Помочь ему надо было, — попыталась защититься Мист. — Потеряли бы два дня, зато отшельник жив бы остался. А раз уж так не терпелось махаловку устроить, нечего было его убивать! Уж старик-то точно хотел нас лишь проучить… — И за что, интересно, ему было нас проучивать? — вскипел Торрер. — Он попросил, мы отказали, в своем праве. Почему я вообще должен что бы то ни было объяснять полоумному старикану?! — Не стоит так об отшельнике, — обронил Хельг. — Анди тебя не поймет. — Да плевать я хотел… — Торрер оборвал себя, осознав, что заходит слишком далеко. — Что вы все на меня накинулись? Если бы не Хельг, Мак порешил бы этого старикашку за милую душу. А уж от вас, Мист, я такого, честно скажу, не ожидал. То жизнь нам спасаете, то… В глазах Торрера появилось подозрение. — Какая муха тебя укусила? — спокойно поинтересовался Мэтт. — Выговорился? — Стойте-ка, господа! А откуда мы вообще узнали, что в Трумарите нас хотели отравить? И не странно ли, что врагам докладывают про каждый наш чих? Бэх вздрогнула. Если уж и Торреру стали приходить в голову такие мысли… — Ты к чему это клонишь? — угрожающе взглянул на эльфа Хагни. — Так, пара идей в голову дошла. Но тут Бэх наконец изловчилась незаметно ткнуть Торрера в бок. — Больно же! Ладно, замяли. Я просто не понимаю этого размахивания кулаками после драки. Надо было убивать — не надо было убивать. Теперь-то что об этом говорить? Эльф отвернулся и уткнулся лбом в ствол «Макобера». Все примолкли. И с облегчением встретили Элвека, ведущего за руку щуплого белобрысого паренька, ничем не напоминающего давешнего отшельника. А следом за ними переваливалось крупное, по плечо оборотню, заросшее мохнатой белой шерстью существо, больше всего напоминающее раздувшегося от гордости лемура. — Боги, что это? — прошептала Бэх. — Не что, а кто, — поправил ее паренек. — Онроту. Хвала богам, оно меня нашло… Да вы не бойтесь, оно доброе. Просто взрослое. Онроту уставилось на талиссу огромными грустными глазами. — Взрослое? — Маленькие онроту все детство скачут по деревьям, — любезно пояснил Элвек. — А взрослые — сами видите какие, тут уже не поскачешь. Вот и грустят. |