Онлайн книга «Убить Ланселота»
|
– Интересно. Значит, Деревуд. В котором хозяйничает Дофадо. – Это я беру на себя. Ты вновь станешь капитаном. Кое-какие страницы из книги придется удалить – для твоего же спокойствия. – А Фуоко? Маггара? Инцери? Альбинос развел руками: – Сам понимаешь, чем-то придется жертвовать. Из этой камеры у тебя один путь: в логово чудища. А Василиск – это не Бахамот. Это взрослый зверь. Могучий. Окаменяет взглядом. Ты же будешь связан и без меча. Хоакин молчал, и Эрастофен добавил: – Твоих спутниц отправят следом за тобой как соучастниц. За Инцери я еще поборюсь – она несовершеннолетняя, – но Лиза и Маггара обречены. – А в случае побега? – Их помилуют. Я знаю лазейку в доннельфамских законах. – Тогда я согласен. – Вот и славно! – Эрастофен вздохнул с облегчением. – Я уж боялся, что ты станешь артачиться. Хоакин ничего не ответил. Эрастофен мерил Ланселота общечеловеческими мерками. То, что тот пошел на попятную, ничего не значило. Рождаясь вновь и вновь под разными именами, рыцарь привык к ожиданию. – Мне нужны гарантии, – предупредил он. – Мое слово. Годится? Хоакин кивнул. – Что ж. Доставай. Эрастофен стащил с головы шляпу и принялся в ней рыться. В этот момент дверь простуженно захрипела. В щель просунулся любопытный нос. – Так-так. О чем шепчемся, господа хорошие? Под монастырь старичка подвести вздумали? Философ выронил шляпу. Пирожок с ТМИ(Н)ом покатился по полу, металлически позвякивая. – Так-так, – повторил профос – Что это? – Ничего особенного, господин профос. Решил угостить друга детства. Национальное анатолайское блюдо. Профос выказал удивительную осведомленность: – Тиропитаки? Нехорошо, сударь. Он потыкал в хлеб пальцем: – Пилочки… нет пилочек. Лестница веревочная? Не пойму. Сударь, чем вы начинили это блюдо? – Скверно, господин профос, – заметил Хоакин. – Слово нарушаете. А вам между тем деньги плочены. – Значит, мало плочено, – отрезал тот. – А вы, господин, тоже хороши. Вас побег подбивают нарушить, а мы и рады ушки-то поразвесить. Стыдно должно быть. Он достал свисток и засвистел. В камеру ворвались два солдата. – Этого, – профос указал на Эрастофена, – под стражу. До выяснения злоумышлении. Господин Розенмуллен ему благоволит, не вышло бы оказии… Этого – указал на Хоакина, – господину Базилиску на ужин. Немедля. – А даму? С малявками что делать? Профос задумался: – Доброе у меня сердце. Жалостливое. Но служба важнее. К Базилиску их. Как герцог приказал. Алебарды стражников согласно лязгнули. – Остолопы! – взвизгнул Эрастофен, когда солдаты поволокли его из камеры. – Герцог вас в свинопасы разжалует! – Свинопасов принцессы любят, – отозвался один из стражников. – Пройдемте, господин хороший. Нечего вам тут ошиваться. Крики философа стихли вдали. Солдаты же вернулись за Хоакином. – Спешка, спешка… Тревожность несусветная, – ворчал профос, когда они спускались в подземелье. – Экая ты птица важная! Небось его светлость укатили и в ус не дуют, А мы корячься тут. Базилиска накормленность пищи поддерживай, порядок пресекай. Шевелись, скотина! От тычка Хоакин полетел с лестницы. Падая, он сдернул за собой обоих стражников. Грому и лязгу хватило бы на рыцарский полк. Так, с руганью и зуботычинами, его потащили в самые глубины Камении. В логово Базилиска. Подземелья бывают стихийные и организованные это известно всем. Но в отличие от тюрем и пивных подвалов, логовища зверей великих относятся к организованному типу. Строят их по одному плану. В некоем сейфе лежит типовой проект. Форма сталактитов соответствует единому стандарту, и вычерчивают их по лекалу. Головокружительные изгибы переходов давно просчитаны и оприходованы. Капающая вода, квакающее эхо – все входит в смету. Эрастофен многое может порассказать о дворцах чудищ, очень многое. Ведь это единообразие не случайно. Оно приводит к одинаковому течению мыслей в головах правителей. А значит, и в головах подданных тоже. Шаги Хоакина гулко отдавались в каменном тоннеле. Стражники двигались почти бесшумно. Они знали, что лишний раз привлекать к себе внимание не стоит. Ведь Базилиск почти не спит, в отличие от герцога. – Стой! Раз, два! – приказал профос. Узник послушно остановился. Коридор перегораживал шлагбаум с невнятной табличкой: «Кормить с ч. до с». Возле него застыли стражники в алых мундирах – личная гвардия Базилиска. За их спинами нетерпеливо подпрыгивала Лиза. – Хок! Ты здесь! Профос не успел слова сказать, как Лиза повисла на шее Хоакина. – Хок, миленький! – Эй, сударыня, – забеспокоился один из стражников. – Не так быстро. Его же казнят. К чему расстраивать беднягу? – Хотел бы я поменяться с этим парнем на пару минут, – вздохнул его напарник. – Но не больше. На шлеме его вспыхнул яркий солнечный блик; фея удобно устроилась в перьях плюмажа. Элементаль влезла на штанину стражника. Но, завидев Хоакина, они поспешили перебраться к нему. – Хок, я уж думала, ты погиб. Розенмуллен не из тех, кто прощает обман. А ты его сильно разъярил. – И разъярю еще больше. – Хок!… – Ну ладно, ладно. Сами разберетесь, голубки, – хмыкнул профос. – Эй, Вилльо! Ганс! Возвращаемся. Ваше здоровье, господин бунтарь. Профос отсалютовал пленнику шпагой и зашагал обратно по коридору – к свету, уюту и теплу тюремных камер. Алебардисты поспешили за ним. Вскоре их шаги стихли в глубине тоннеля. Возле шлагбаума остались Хоакин, Фуоко да двое стражников из Базилисковой гвардии. – Ну вот, ушли, – вздохнула Лиза. – И мы опять в пещере зверя великого. Как тогда… Все повторяется. – Вот только Хок стал опытней. – Элементаль вцепилась в плечо стрелка всеми лапками. – Второе чудище победить легче. Это как плавать. Раз научишься и потом плаваешь, плаваешь, плаваешь. Пока не посинеешь. Хоакин погладил Инцери по спинному гребню. Та блаженно зажмурилась. Вряд ли саламандра умела плавать – разве только в магме. Но в ее словах был резон. Может, в Камении найдется подземная река, по которой можно бежать из логова? Стрелок обнял Лизу и негромко сказал: – Когда появится чудище, бери девчонок и беги. Жертва из тебя никудышная, так что выберешься. – А ты? – Я приму бой. Все-таки я Ланселот. И буду им Даже после смерти. |