Онлайн книга «Убить Ланселота»
|
– Что такое?! – фальцетом заверещал он. – Это произвол! Толстуха с развратными глазками потупилась: – Ничего страшного, сударь. Ваш обед, сударь. – Что? Засохшая булка со шпеком? Двухгрошовая сосиска, завернутая в увядший лист салата? Стакан воды? А это что? – Грамота от шарлатана в подтверждение наших привилегий. И счет за пир, устроенный в вашу честь. – Триста дублонов? Помилуйте, это же форменное вымогательство! Грабеж, одним словом. Негодяи придвинулись, в руках их заблестели ножи. Виконт переводил с одного разбойника на другого ненавидящий взгляд. – Таковы традиции вольных стрелков, – извиняющимся тоном пояснил Реми. – Вы ведь поддерживаете их, не так ли? Вы же не выступите против вольностей и свобод, дарованных нам шарлатаном? – Не выступлю? Не выступлю, говорите? И еще как выступлю! Легкий ветерок пронесся над соснами. Спесь слетела с лжестрелков. Сила преображения достигла Деревуда, забирая разбойничье благословение, унося его в доннельфамский лес. Виконт подбоченился: – Прочь, канальи. Самозванцы! Истинный разбойник никогда не унизится до двухгрошовой сосиски. Убирайтесь! Зазвенела шпага. Шляпа Реми Дофадо лишилась обоих полей. Разбойники разбежались, не пытаясь даже узнать, чем закончится столкновение с разъяренным виконтом. Великолепный коммерческий проект Неддама де Нега потерпел крах. Ганхель отбросил в сторону кубок. Пригладил усы. – Пора мне, братцы. Побегу собирать бюргеров. – И к Тальберту: – Точно к утру? Не опозориться бы. Скульптор прижал руки к груди: – Вне сомнений, господин стражник. Верно, как то, что меня зовут Тальберт Ойлен. – Ну смотри. А то его светлости не объяснишь, что за пагуба эти романы. – Романы? – Точно. Глаза портить. – А статуи в саду? – осторожно осведомилась Лиза. – Чьей работы? – Пчеллини, конечно. На моей памяти Базилиск никого толком так и не окаменил. Фуоко не стала спрашивать, что произошло с теми, кого зверь не сумел добить. Что-то подсказывало, что этого ей лучше не знать. Пампфель налил себе еще вина, отхватил здоровенный ломоть паштета. – Так значит, этот парень – Ланселот. И капитан вольных стрелков к тому же… Эй, Ганхель! – Чего тебе? – Ничего, дружище. Просто ты надел наизнанку камзол. Торопишься, верно? Ганхель не ответил. Стащил через голову камзол, вывернул на правильную сторону. Травянисто-зеленая подкладка спряталась под алым сукном мундира. – Так лучше? – Точно. Зверь побери. А знаешь… – Что? – Ничего. Пустяки. Но камзол наизнанку тебе идет. В нем ты – вылитый разбойник. – Я думаю, дружище. Ну я пошел. Вольнострелковые флюиды заполняли Камению. Не один Ганхель ошибся, надевая мундир. События в Урболке близились к развязке. Скрип-скрип. Вжих! – У-у… ми… ра… ю… О-о-о, сударь! – Обжорства… ф-фу… и непотребства тому виной. Скрип-скрип. Стук-стук. От Розенмуллена валил пар. Герцог едва не падал с ног; на лыжне его держала лишь непомерная гордыня, взлелеянная поколениями доннельфамских властителей. Шарлатан хоть и хорохорился, но чувствовал себя немногим лучше. Заклятие стопорилось. Вдохновение Пути никак не приходило к королям. Его преосвященство нетерпеливо ущипнул свою бородку. Над этим всем надо работать. Пора отбросить замшелые традиции, наследие дикого прошлого. Кого бояться? Пусть порталы ведут не только из дворцов и Урболк, но и обратно. Тратить недели на обратный путь недопустимо. Да, раньше в спешке не было нужды… Но сейчас все изменилось. В мире объявился Ланселот. – В чем же ваш план? – поинтересовался король Лир, словно невзначай оказавшись за спиной. – Вы начали рассказывать, но его светлость вас прервал. – План? Да, план. Я подумал, что неплохо бы проделать с мерзавцем то, что он сотворил с Бахамотом. – Распустить слухи о смерти? – Именно. Предъявить простолюдинам меч и доспехи, – кивнул Лир. – Понимаю. – Нет, пока что не понимаете. Мертвое тело. Обезглавленное. Или даже… Жрец и король переглянулись. За века, что они провели в Дюжине, им пришлось стать свидетелями сотен интриг. Все оригинальные мысли когда-нибудь кому-нибудь уже приходили в голову. Чтобы выдумать воистину неотразимый ход, требуется не оригинальность мышления, а хорошая память и знание истории. – Как же, как же… Припоминаю. Валх Алый Кошелек? Варварский бунтарь лет этак семьсот назад? – Вы уловили ход моих мыслей. Предъявим народу статую Ланселота. Пустим слух, будто ее можно расколдовать: заклинанием, живой водой. Пальцы жреца пригладили остатки бороденки. Его преосвященство решился: – Эй, хозяин. Лыжи мне, милейший. Да поживее! Третья фигура ступила на лыжню. Говорят, заклинания похожи на мозаику. Это же относится и к Вдохновению Пути. Святость и благочестие его преосвященства оказались тем самым недостающим кусочком, из-за которого не складывался узор. Дюжинцы зажмурились, отвернулись, пряча лица, затрясли рукавами. Золотистые молнии окутали бегущих по лыжне властителей, и короли ушли в пустоту Истончились в силуэты, сжались в линии, а затем в точки. Путешествие в Доннельфам началось. Для тех, кто остался вне заклятия, прошло ни много ни мало десять часов. Иное дело для Розенмуллена, Фероче и его преосвященства. Для них солнце скакнуло по небосводу, размывшись в радугу желтого цвета. Черной полосой пролилась ночь, впитав в себя урболкские снега и принеся вместо них вербену и жасминовые кусты Камении. По инерции дюжинцы некоторое время скребли по дорожке лыжами, отталкиваясь палками от песка, а затем перевели дыхание. Вокруг них зеленел дворцовый сад. Его герцог Розенмуллен узнал бы из сотен и сотен других. Средь могучих грабов и вязов, в зарослях волшебного ореха высился помост белого дерева. Его оплетали гирлянды алой императы с белыми душистыми цветами табака, украшали венки из можжевельника и роз. Суетились рабочие, в спешке доделывая то, на что не хватило времени. За рабочими приглядывал профос. Увидев герцога и его спутников, он засуетился, забегал. Отдав несколько быстрых распоряжений, склонился в низком поклоне: – Ваша светлость. Ваше преосвященство. И вы, ваше магичество! Польщен, весьма польщен. – Что здесь творится, болван? |