Онлайн книга «Убить Ланселота»
|
Быстро и неряшливо дометя пол, Тальберт бросил метлу и выбежал на улицу. Ему многое предстояло сделать. – Не стоит благодарности. Крылышки Маггары затрещали. Фея опустила на поднос мельхиоровый кувшинчик с крохотными капельками сапфиров на горлышке. – Это амброзия. Сейчас еще чего-нибудь отыщу. – Хорошо. Лиза уселась на поваленную колонну, Сложила на коленях руки и принялась терпеливо ждать. Сквозь полуразрушенную крышу портика проглядывало солнце. Сияющие столбы пыли пересекали полумрак тут и там. Эту часть храма никогда не ремонтировали. Его преосвященство заботился о символизме и эстетике. Разрушенный портик символизировал темную часть человеческой души. Здесь хранились ненужные святыни: старые, разбитые, списанные за ненадобностью. Именно эти реликвии с такой легкостью повыбрасывала и разбила Фуоко. Пусть старичок Версус оплачет их: он жрец старой закалки, и все эти дароносицы, чаши, зеркала дороги ему как воспоминания былых дней. Ныне живущим незачем заморачиваться на древнем хламе. История рассудит, кто прав. Боевые монахи из свиты его преосвященства привезли Фуоко с недвусмысленным приказом: устроить со всеми удобствами. А это значит: ковры, благовония, питание по высшему разряду. Яства и благовония отец Люций устроил, а вот с коврами вышла заминка. Вешать их оказалось некуда. Достойные верховной жрицы покои еще только предстояло привести в порядок. Лизу временно поселили в портике Старых Святынь. Сбежать из портика не удавалось никому. Скала, на которой его выстроили, обрывалась в океан, символизируя ограниченность человеческого познания. До возвращения его преосвященства деваться Лизе было некуда. Но старому жрецу это вышло боком. Те дни, что Лиза провела в портике, оказались роковыми для старых святынь. Поднос быстро заполнялся кувшинчиками, тарелочками, вазочками. – Вот манна небесная, – деловито поясняла Маггара. – Вот амрита, нектар, маат. Инцери пробежала по пыльной скамье, оставляя блестящие черные следы. С любопытством обнюхала небесную манну. – Откуда ты все это берешь? – Места знаю. Есть такая пристройка в пальмовой роще… А у поварихи левый глаз не видит. Если подкрасться с нужной стороны – бери все, что душа пожелает. Фуоко отдернула протянутую к кувшинчику руку. Поставила кувшин с амброзией на место и опасливо вытерла пальцы. – Отнеси обратно. – Ты что, сбрендила? – Я знаю эту пристройку. И о кривой поварихе слышала. Я не стану это есть. – Глупости, – фыркнула Маггара. – Я посмотрела: плита чистая. И повариха руки моет. Ешь, не бойся. – Не стану. – Здрасьте! Что мне теперь, все это выбросить? Ладно, я могу. Фея столкнула поднос со скамьи. Тарелки зазвенели. Один из кувшинчиков – пузатый, с серебряной филигранью на горлышке – кувыркнулся на пол. Тут произошло чудо: из-под скамьи вынырнул булыжник, выпустил руки и ноги и подхватил его. – Ох! – только и выдохнули пленницы. Камень поставил кувшинчик на место, передвинул поднос дальше от края и робко спросил: – Вы в самом деле не будете это есть? Вам не нравится? Извините. Маггара и Лиза переглянулись. – Говорящий. – Точно. Не надо было эту дрянь пробовать. Она с грибами. – Вообще-то это мои… моя еда, – продолжал камень. – Подношения, понимаете? Мне много жертвуют. Только это не в том смысле, будто я вас упрекаю. – Жертвуют? – удивилась Лиза. – Вы зверь великий? Камень поболтал ложкой в манне небесной. Осторожно попробовал. – Я не представился, да? Извините. Я – бог всего сущего. – Кто-кто? – Бог. Квинтэссенций. Еще я – пятый элемент, субстанций, первобатерий и философствующий камень. – Алкагест? – робко спросила Инцери. – В воплощении алкагеста я недолговечен. Извините. Растворяю любой сосуд и ухожу к центру Террокса. Но магму очень не люблю. Лиза вытянула руку: – Так вот вы какой, первобатерий… Я слышала о вас от старших жриц. Потрогать можно? – Только без фамильярности. На ощупь камень казался шершавым и теплым – словно целый день провалялся на солнцепеке. Квинтэссенций жил в храме, ни от кого не скрываясь, но видели его немногие: лишь те, кто способны в обыденном различить чудо. Люций и Версус как раз относились к таким счастливчикам. – Вы ешьте, ешьте, – спохватилась Маггара. – Зря, что ли, я все это сюда натаскала? – Спасибо. Вы очень добры… Извините. С Квинтэссенцием довольно быстро удалось найти общий язык. Прихлебывая нектар из блюдца, словно горячий чай, философствующий камень рассказал пленницам о нелегкой доле живых богов. О бремени водесущности. О черствости и непонимании жрецов. – Особенно тяжело, – рассказывал он, – когда брат Полифемус-Пта-Уха-Гор тащит ковры на барахолку. Мне ведь не ковров жалко. Что ковры? В конце концов мир из меня состоит. Но принцип! Он ведь не ковры продает – меня. Бога. – Мерзавец, – сочувственно вздохнула Инцери. – Точно. – После этого вы и сбежали? – Не смог вынести людской бездуховности. С тех пор скитаюсь по миру голодный и обездоленный. Мир в представлении Квинтэссенция располагался на пространстве от главного здания до портика забытых богов. Дальше храмовой площади бог не уходил. – И вот финал. Сижу на свалке. Извините… ем бог знает что, и никаких перспектив. Вот вы умная девушка, Лиза, подскажите: что мне делать? Лиза задумалась. – Вернуться не пробовали? – поинтересовалась она. – Исключено. – Почему? Это же ваш храм. – Если бы мой! Вы помните, как он называется? – Я читала табличку. Там написано: «Храм Эры Зверей Великих». – Вот-вот. Идемте. – Квинтэссенций поджал губы. – Идемте, я покажу. Тут есть потайной ход. За ним, если я не перепутал, мы найдем объяснение всем этим непотребствам. «Бум. Бум-бум», – стучал молоток. «Вжи-и-их. Вжи-и-их», – вторила ему пила. – Эй, малец, – крикнул лохматый плотник с перебитым носом. – Гвозди неси. Дюжинцы угрюмо следили за работой. Дело спорилось, мастера сновали туда-сюда, однако ощущение нереальности происходящего не покидало властителей. Постоялый двор перестраивался – впервые за многие столетия. Плотники расширяли стены, поднимали потолки, пробивали новые окна и стены. Казалось, деревянный спрут прорастает из старой бревенчатой избушки. Полудужья арок, порталов, цветные кристаллы-глаза. Магия напитывала строение – плотная, липкая, как крыжовенный сироп. |