Книга Рулетка колдуна, страница 97 – Александр Гейман

— Дуанти! — воскликнул Грэм. — Дуанти, что ты здесь делаешь?

Дуанти вздрогнул и пристально посмотрел ему прямо в глаза.

— Как ты меня назвал? — спросил он наконец.

— Дуанти, как же еще! Ты — Дуанти Перуджион, сын магистра Аррето. Дуанти — ты что, не узнаешь меня?

Дуанти смотрел на Грэма в замешательстве. На лице его появилось то же выражение, что у остальных горожан, — будто он пытался вспомнить нечто, стряхнуть чары, открыть дверь — в настоящий, подлинный мир. Но не удалось — его тотчас окликнул один из тех двоих, что уже находились в комнате, когда они пришли.

— Эй, Рыжий, ты что — тоже заразился?

Дуанти вздрогнул — и к нему вернулся прежний свирепый вид.

— Ну-ка, отпустите его, — велел он. — Пройди, сядь пока вон сюда, на ящик. Потом потолкуем.

— Рыжий, — сообщил детина от двери, — он при деньгах.

Дуанти ощерился:

— Я что — разрешил тебе открыть пасть?

— Я просто к тому, — испуганно заговорил Щербатый, — что нам причитается десятина.

Дуанти зверски оскалился — Грэм даже не представлял, что лицо его друга может быть столь свирепым.

— Щербатый, — проговорил Дуанти чуть ли не с рычанием, — я дважды не повторяю. Стой здесь, помалкивай и жди, что тебе прикажут! Понял?!.

Щербатый молча закивал.

— Так, теперь с тобой, — Дуанти обратился к тому, кто был привязан к стулу. — Ну-ка, поверните его лицом ко мне.

Один из подручных торопливо развернул стул. Грэм глянул на связанного и удивился вторично.

— Протектор Гвинтис!

Дуанти искоса глянул на него и предупредил:

— Ты тоже помолчи. Протектора зовут Уорф. А это шляпник Белентон. Слушай меня, шляпник, — обратился он к Гвинтису. — Тебя сейчас пощекотали — не больше. Или ты сделаешь, что тебе говорят, или мы приступим к делу по-настоящему.

Протектор застонал. Вид у него был истерзанный, но Грэм видел, что он не собирается сдаваться.

— Что вам нужно?

— Ты знаешь — Орумлану, — хищно произнес Дуанти.

— Я… у меня её нет.

— Скелет, скажи, — велел Дуанти.

Один из подручных, действительно, очень тощий, заговорил:

— С крыши дома напротив мы пробирались на чердак и через щель в потолке три дня следили за шляпником. Он держит камешек в шкатулке и прячет куда-то в тайник.

— Ну, как? — оскалился Дуанти. — Ты напишешь домой записку, чтобы принесли игрушку, куда мы скажем?

— Нет, — тихо, но непреклонно отвечал протектор.

По знаку Дуанти Скелет сделал шаг вперед и, вынув из ящика на полу крысу, поднес её под самый нос Гвинтису. Непроизвольно его лицо скривилось в гримасу ужаса и отвращения, а по телу пробежали судороги. Как это бывает с иными людьми, протектор Гвинтис не переносил крыс и мышей, и его мучители знали об этой слабости.

— Это обученная крыса, — предупредил Дуанти. — Сначала она обгрызет тебе нос и губы, а потом мы засунем её тебе в штаны, и тогда…

Бандиты грубо захохотали, а Гвинтис содрогнулся от спазм — его начало тошнить. Содрогнулся и Грэм — он понял, конечно, что помрачение коснулось Дуанти, как и всех в этом городе, но он никогда не думал, что Дуанти можно заморочить до такого скотства. И Грэм решил вмешаться.

— Дай сказать мне, Дуанти, — возможно, я смогу уладить это дело, — заговорил он.

— Как?

— Я хочу сам поговорить с протектором Гвинтисом. Протектор, — обратился он, — вы помните Ориссу и кем вы были?

По лицу мнимого шляпника прошла тень — и не более того. Он помотал головой:

— Лишь какие-то смутные образы.

— Вы поверите мне на слово, если я скажу, что эта Орумлана — очень важная вещь?

— Я это знаю, — слабо отвечал Гвинтис и добавил, — хотя не знаю, в чем причина.

— Протектор Гвинтис, — спросил Грэм, — а поверите ли вы, что лучше всего для сохранности этого камня будет отдать его Дуанти — вот ему?

Протектор посмотрел на него с удивлением и подозрением:

— Не знаю… Не уверен…

Грэм понял, что настала пора пустить в ход науку Вианора. Он не мог сейчас прогнать чары с Гвинтиса и Дуанти, не было времени. И он сделал иначе. Внутренне собравшись, он вызвал в уме образы Ориссы и их встречи с Гвинтисом там, на дороге в Шлем. Он показал ему себя и Дуанти, Вианора, Трора и гнома Стаггу и со всей убедительностью попросил его послушаться. Подручные Дуанти, конечно, не видели этого. Но Гвинтис услышал Грэма — и поверил.

— Хорошо, — сказал он, — я сделаю, как вы просите меня, при…

Он не договорил. Дуанти уже совал ему бумагу и перо.

— Скелет, Оглобля, развяжите ему руки. Белентон, кто у тебя дома главный? Жена? Пиши: Алоза! Выдай моему человеку…

Дуанти продиктовал записку — по ней жена протектора должна была разыскать тайник и отдать шкатулку посланцу Дуанти.

— Так… Распишись… Что ты прикладываешь? Этот перстень? Так… Оглобля! — распорядился Дуанти. — Пойдешь за шкатулкой. Глянь-ка мне в глаза… вот так. Ты принесешь её мне.

— Я… принесу… ее… тебе, — медленно повторил Оглобля.

— Ты отдашь её только мне и больше никому.

— Я… отдам… ее… только тебе…

— Ты убьешь всякого, кто покусится на Орумлану.

— Убью всякого…

— Правильно. Иди. А ты, — Дуанти ткнул пальцем в Скелета, — его прикроешь и за всем проследишь.

Скелет и Оглобля вышли, и Щербатый, не выдержав, горячо заговорил:

— Рыжий, им нельзя верить, я точно говорю. Они возьмут да слиняют вместе с…

Будто рыжая молния метнулась через всю комнату к двери. Один точный безжалостный выпад, другой, — и вот уже Щербатый корчился на полу, воя от боли. Грэм вновь содрогнулся. Стремительность и точность Дуанти была достойна похвалы Сиэля — и настолько же вразрез его науке было их применение. А Дуанти, вернувшись на свой трон, заявил ледяным голосом:

— Это последнее предупреждение, Щербатый. В следующий раз ты уже не поднимешься.

Щербатый, дрожа в коленях, поднялся с грязного пола, глядя на Дуанти с изумлением и страхом.

— Я все понял, хозяин, — забормотал он. — Все, все понял… Молчу…

— Идите оба, — приказал Дуанти, — но будьте пока под рукой.

Он покосился на протектора и, поднявшись, сам налил ему чашку воды из кувшина.

— Дуанти, — произнес Грэм, — Трор и Черник не затем учили нас, чтобы ты вот так использовал свою силу. Если бы тебя видела Энита, она бы никогда тебя не простила!

И вновь тень задумчивости упала на лицо Дуанти.