Онлайн книга «Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды»
|
— Я прямо скажу — мне твоя помощь нужна. Ты ведь умеешь из сна выводить? Ирмо приоткрыл пошире глаза, взмахнув длинными ресницами: — Выводить? Само собой разумеется. А кто, позволь полюбопытствовать, в сон погружал? И, собственно, кого? — Мастеру Грез показалось, что он уже знает ответ, но он оставил догадки при себе. — Я и погружал, — раздосадованно бросил Астальдо, растирая в пальцах блестящие пылинки. — Ну не знал… Не умею я с сознанием обращаться, не приходилось… А там что-то совсем не то делается… — Где — там? — терпеливо глядя в глаза Валы-Воителя, продолжал выспрашивать Ирмо. — Где… в сознании у них — понимаешь, Лориэн, о ком я говорю? Ирмо собрался было придать лицу недоумевающее выражение, но что-то подсказало ему, что время тянуть не стоит — хуже от этого будет не Астальдо. Поэтому он просто спросил: — Ты говоришь об Охтариэн и Талионе — твоих мятежных майар? — Ну да. Я тогда проучил их как следует, а потом… потом просто усыпил — вот так… — Тулкас рубанул рукой по воздуху, стряхнув росу с ближайшего куста, отчего вокруг разлился еле ощутимый, сладковатый и горький одновременно запах, — а теперь их не пробудить… Ирмо высыпал на тыльную сторону кисти немного отливающего лунным светом, терпковато пахнущего порошка — пыльцы цветка раздумий — что-то там было, помогающее сосредоточиться и придающее мыслям большую связность и быстроту, — и коротким вздохом втянул в себя. Тулкас еле заметно усмехнулся, но промолчал. Мастер Грез тряхнул неуловимого цвета волосами, взгляд стал цепким, пристальным. — Итак, ты просто усыпил их. Со всеми последними ощущениями и чувствами. Не пригасив память… Прелестно! — прошипел он почти вкрадчиво. — Значит, две эпохи кругового морока! Что же ты только сейчас ко мне обратился? — Ирмо вскочил на ноги и резко нагнулся к Астальдо, глядя ему в лицо полыхающими лунным огнем глазами с крошечными точками зрачков. — Стоило «ступенчатую» отменять! Хорошо, если я сейчас хоть в чем-то ошибаюсь! В таком раздражении Владыку Грез Тулкас не видел ни разу. Больше всего ему захотелось убраться подальше из Садов Забвения, но помощь Ирмо была необходима, а гнев — Вала отдавал себе в этом отчет — был справедлив. Только… ну не знал он о том, что, просто усыпив, точнее, «закрепив» своих майар в состоянии «небодрствоваиия», он заставил их «спать и видеть сны»… А «какие сны в том смертном сне приснятся, когда покров земного чувства снят?..». Не знал. Да что говорить, не особо и задумывался. Тогда еще ему к Ирмо идти не хватало… Зол был, и вообще… — А что это ты сейчас-то сподобился ко мне прийти — не прошло и трех эпох? С какой радости ты их будить надумал? Живые мишени на тренировках понадобились или соскучился? В чем дело? — Да сложная тут история… — пробормотал Астальдо, пропуская мимо язвительные замечания Ирмо. — Вот по дороге и расскажешь, — отрезал Мастер Грез, бросая на всякий случай в бесформенную и безразмерную на вид сумку несколько пузырьков с разного рода составами. «Айо!» — мысленно позвал он. «Я здесь», — донесся ответ. «Я, возможно, ненадолго. Если кто еще придет — знаешь, что делать. Эстэ предупреди, чтобы не волновалась, хорошо?» «Предупрежу, хотя, если она узнает, куда ты направился, волноваться все равно будет». — В голосе Айо скользнула усмешка. «Ладно, до встречи! Варде не попадись, она к вечеру пробудится. Но я, наверное, уже буду». «Хорошо, хорошо. Удачи, Дан Ирмо!» — Ну что, вперед? — Ирмо взмахнул рукой, и густая растительность, недоуменно шурша, расступилась в стороны, пропуская Мастера Грез и его посетителя. * * * Жестом гостеприимной хозяйки предложив всем следовать за собой, Эльдин толкнула дверь, ведущую в их дом. Мелькор, переступив порог, быстро огляделся и аккуратно уложил Аллора на стоящую в углу кровать. — Располагайтесь, чувствуйте себя, как дома! — елейно произнес недомайа. Эльдин, усмехаясь, присела в изящном реверансе, указав гостям на стулья. Мелькор, расположившись в кресле у кровати, с интересом продолжал разглядывать обстановку. — А у вас мило, — заметил он и рассмеялся. — Нет, право, забавно вновь оказаться здесь, да еще при таких обстоятельствах. — Ничего, поживете у нас, а потом ты что-нибудь получше придумаешь, — беспечно махнула рукой Эльдин. — Ну не знаю: я в Валиноре никогда себе дом не строил. Да, собственно, почти и не жил. А буду ли — это еще вопрос. — Посмотрим. Пока — отдыхайте. Я после позабочусь о постели. — Так мы им предоставим нашу, а себе возьмем вон тот матрас, — подал голос Аллор. Мелькор сердито замахал на него руками: — И не думай! Уж как-нибудь. Все лучше, чем за Гранью. — Ну-у если так сравнивать… — рассмеялась Эльдин, подсев к Аллору на край кровати. — Как ты? — спросила она, поправляя подушку. — Вполне приемлемо. Так что, я полагаю, мы сейчас выпьем и обдумаем, что и как делать в ближайшее время. Курумо достал с верхней полки пузатую бутыль неправильной формы и налил темного вина в подставленные Эльдин бокалы. — За странности! — произнес Мелькор и залпом выпил. Потом склонился к недомайа, проверил перевязку. Нахмурившись, заявил: — Дня два придется провести в постели. — Отчего бы и нет? — ухмыльнулся Аллор, обнимая здоровой рукой успевшую устроиться у него под боком Эльдин. — А собственно, зачем такая осторожность — я же вроде майа? А это, — он покосился на раны, — недоразумение. — Ты сам — недоразумение! Ты же живой. — Ну вот, только стал майа и уже успел Ардой обрасти. Так нечестно, — капризно скривил губы нуменорец. — Но это же прекрасно — жить. Чувствовать по-настоящему. Боль — это плата, но в жизни есть столько хорошего… — То-то радости, — протянул Аллор. — Извини, я вообще плохо понимаю, наверное, что такое — жить. Мыслю, себя помню — значит живу. А остальное не столь существенно. Эльдин согласно кивнула. — Но ведь все воспринимается по-другому! Не чувствуешь холода — не узнаешь радости тепла… — Возможно. Я, скорее всего, просто запутался во всех этих переменах существования. Хотя, пожалуй, никогда не относился серьезно к реальности, данной нам в ощущениях. — Вот ты вечно по грани и ходишь, — подал голос Гортхауэр. — Жил, жизни не ценя, а лишился этой самой жизни, так возмутился… — Меня возмущало исключительно то, что ты можешь при желании меня морским узлом завязать, а я и вякнуть не сумею. Если бы тебе был нужен друг, а не слуга, я бы не сильно сокрушался из-за отсутствия плоти, получив в обмен бессмертие сознания. |