Онлайн книга «Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды»
|
— Вот, слышишь? — покосился Гортхауэр на Мелькора. Тот пожал плечами, глядя на недомайар. Потом как-то неуверенно спросил: — А любовь? — А что — любовь? — усмехнулась Эльдии. — Для нее разницы нет — жив ты или «существуешь». — Ну и была бы призраком, что же ты? — не выдержал Гортхауэр. — Чтобы при случае служить инструментом воздействия на Аллора? Спасибо. — Майэ сердито выпятила нижнюю губу. Мелькор поморщился — опять его ученик скандалит с его другом. Тут чуть тронь, искры сыплются. Недомайа коротко взглянул на него: — Не обращай внимания. Чем со мной возиться, отдохнул бы сам — тебе сила может еще очень пригодиться. — Это правда, — поддержала его Эльдии. — И оставим приятные воспоминания на потом. Лучше обдумаем, что происходит и что можно сделать. — А что мы сделаем? — отозвался из угла Курумо. — Остается выжидать. — Чего — выжидать? — мрачно повернулся к нему Гортхауэр. — Чтобы положение дел прояснилось. — Да куда яснее?! — взорвался черный майа. — Бежать отсюда надо при первой же возможности, пока Манвэ еще что-нибудь не придумал. — И далеко ты убежишь от него, если он что-то надумает? — Неужели не сможем прорваться обратно в Эндорэ? А Арда велика… — В Первую эпоху это очень помогло… — процедил Курумо. Мелькор опустил голову, вертя в пальцах кисть, случайно забытую на столе. — А если сидеть там тихо-тихо? — продолжал Гортхауэр. — При чем тут это, если Единый, похоже, не может видеть меня не на цепи? — фыркнул Вала. — А вообще-то вполне во вражеском духе: бежать, пока они с Манвэ разбираются, — и пусть Манвэ объясняет, почему вместо вечного изгнания он отпустил бунтовщика без каких-либо условий и что это не побег, а просто прогулка… — Пускай, уж он-то что угодно кому угодно объяснит, — проворчал черный майа. — Не знаю, сможет ли он объяснить все это Творцу — то есть захочет ли Творец его понять… — Ну и что ему будет? Он же любимчик Эру — Его воля на Арде. Мелькор мрачно усмехнулся. — Вот именно, — сказал он. — Что ему будет… Знаешь, как Эру карает ослушников? Гортхауэр пожал плечами, Курумо насторожился. — Мало не покажется. Пока я от подобной затрещины в себя приходил, вы в Валиноре оказались. — Оба майар еле заметно вздрогнули: кажется, Мелькор впервые объединил их. — Так что будет ли Манвэ с Единым из-за нас ссориться… Одно дело — в запале, на срыве, а другое дело — по «зрелом размышлении». Дело ведь не только в нем. И тогда… — А что — тогда? Опять позволишь себя в порошок стереть, лишь бы до войны не дошло? — Черный майа сжал кулаки. — Да какая война? — раздраженно бросил Курумо. — В два счета расправятся — всей толпой да на своей территории… Присутствующие мрачно замолчали. — Так я и говорю — валить надо, пока Манвэ и Единому не до нас, — упрямо проговорил Гортхауэр. — Ну и вали, кто тебя держит?! — огрызнулся Аллор. — А ты-то чего дожидаться надумал?! — Я бы узнал, что в Ильмарин происходит… — Спятил вконец? Жить надоело? Что ты там делать будешь? — Это мое дело. Не слишком хорошо все вышло. — Жалеешь, что ввязался? — Тебе пояснить, а то так не доходит? Он нам доверял — насколько он вообще на это способен… — Извиняться пойдешь? — При чем тут это? Да хотя бы. И вообще тихо сбегать — не хочу. Если ты успел заметить, это не в моем вкусе. — А Эльдин? — А что, у меня своего мнения нет?! — вскинулась майэ. — Впрочем, обычно оно совпадает с Аллоровым. В данном случае тоже. Это не от ума идет… — Это уж точно! — …а от чего-то, тебе, похоже, так и непонятного. Хотя… Ты же по своей воле не бросил бы Мелькора? — Еще бы! Но, в конце концов, он мой Вала… — Только поэтому? Гортхауэр задумался, замолчав. — То-то. — Эльдин достала очередную самокрутку. — И ничего удивительного, — проворчал Курумо. — Я тоже Манвэ ненавижу, но их вполне понимаю. И сам, между прочим, бросать Ауле не собираюсь. Не могу. — Он опустил голову, стараясь не глядеть на Мелькора. — Ну а ты-то что скажешь, Учитель? — Гортхауэр тревожно уставился на Черного Валу. — Знаешь, Ортхеннэр, я тоже пока бежать не собираюсь. Бессмысленно, да и не стоит оставлять Манвэ одного. — Что?! Ты что, возиться теперь с ним все время будешь? За все хорошее? Или думаешь, что сможешь повлиять на него? — На что повлиять? — Как бы не передумал. Хотя он обязан был тебя отпустить — из-за поединка. — Обязан? Вообще-то меня навечно изгнали. На-веч-но. — Так что, благодарить его теперь вечно за это освобождение? — Помочь — если он решился жить без оглядки на волю Эру. В конце концов, он мой брат, и ему сейчас нелегко. Гортхауэр судорожно сглотнул, словно подавившись. «Может, мне теперь и этого… — он кивнул на Курумо, — братом называть?» — подумал он в ответ. «Придется!» — мысленно отрезал Мелькор. «Ты им простил?! Один приказал, другой — исполнил?..» «Думай что хочешь! Простил, не простил — какая сейчас разница?!» — А чем ты ему помочь сможешь? — спросил Гортхауэр уже вслух. — Если это то, что я предполагаю, постараюсь помочь не потерять себя. Вытащу как-нибудь. Я ведь через это прошел… — Один. Вот и он пусть сам справляется. — Я — старший. Гортхауэр покачал головой. Эльдин показала ему язык, тот только махнул на нее рукой. — Знаете что, я все же схожу хотя бы к Намо, он же Видящий, может, знает что-то. — Майэ поднялась с кровати. — А то что попусту догадки строить. Даже если не попусту… Эльдин накинула плащ и скрылась за дверью. * * * Намо не знал ничего. Вайрэ — тоже. Ильмарин не просматривался — словно завеса пала на вершину Таникветиль, заставляя встревоженного Владыку Судеб гадать о происходящем там. И ткацкий станок Ткачихи Судеб ничего не показывал и даже примолк — словно все замерло. Поединок уже был, впрочем, запечатлен, и Вайрэ вручила ковер Эльдин, несмотря на ее вялые протесты. — Куда мы его повесим? Тоже мне, семейный архив. — На кровать постелите. Кому этот ковер еще дарить, кроме вас, — не каждый день Астальдо из воплощения выбивают… Как Аллор, кстати? — Терпимо. Борется за право вылезти из постели. Без меня ему там, видите ли, одиноко, даже если с книгой. А рисовать он в ближайшее время вряд ли сможет. |