Онлайн книга «Голые циники»
|
— Это еще почему? — Я только вернулся с войны тогда, ну, знаешь, понтов много, деньги даже были какие-то. Я с девушкой тогда познакомился. С Ольгой. И все, знаешь, как крышу снесло. Не могу без нее, и все тут. Ни дня не могу. — С красивыми всегда так… Кинула тебя? — Ну да, когда деньги кончились… Был такой период, знаешь… — У каждого был. — Ну да… Только не каждая в такой момент кидает. В общем, ушла она от меня к какому-то педриле. — При чем тут ресторан «Феллини»? — Я как-то мимо проходил. Ну, смотрю через стекло, они там сидят… — Понятно… — Ну, я и зашел поздороваться. Я его не сильно бил. — Знаю я, как ты не сильно бьешь. Верник потер скулу. — Я и не хотел. Ну, только когда в себя пришел, увидел, что все разнес в «Феллини». И этого гондона, и картины со столами… — Олю-то хоть не ударил? — Ты что?! Оля — мой Бог. Я люблю ее очень… Очень сильно… — И сейчас? — И завтра… Ладно. Сергей плотно надавил себе на глаза. — Слушай, Игорь, а пойдем лучше к моему брату Мейерхольду. — У тебя брат есть? — На войне… В битве, брат, становятся братьями. * * * Накатавшись на скутерах, Ричард вернулся к телефону. Шестнадцать пропущенных звонков от отца и одно сообщение: «Варвару еле спасли. Давай срочно домой. Отец». Сзади подкрался Горров и швырнул Ричарду в трусы горсть песка: — Рич, охуеть, мы сейчас, когда катались… у Хорхе встал, прикинь… — Конечно, он же позади тебя, латентный ты наш, сидел… Горров обиделся: — Пошел ты в жопы-ыу… — Иди это Хорхе предложи… В этот момент Рич думал о сообщении. Он и отвечал-то Семену случайно. Точнее — бессвязно. Точнее — отрешенно. Потом решил побесить Горрова. — Слушай, а давай все-таки Хорхе натянем. Горров строго посмотрел на Рича. — Слушай, Рич, я — твой друг. Понимаю, что у тебя проблемы, но попробуй подняться над своими проблемами… над собой, в конце концов… — Не могу, чувак… Боюсь задохнуться от зловония… — Пошел ты на хер. И еще, Рич, не нужно каждый раз для собственной релаксации делать что-то плохое другим… — Трахнуть Хорхе — это плохо?! Он же для того и рожден, чтоб его трахали… Злость Ричарда опережала его мысли. Ему было все равно, на ком сейчас сорвать злость. А ему очень нужно было ее сорвать. Горров повернулся, чтобы уйти. — Горров, ты знаком с теми украинками? — С какими? — Вон, чуть правее. Три полуголые. — Рич, я бы тебе не советовал. Три полуголые украинки в Таиланде — это извращеннее, чем Хорхе, его мамочка и все его друзья вместе взятые. Ричард сосредоточенно поднялся. — Пойдем со мной. Горров с неудовольствием поднялся. — Хозяин — барин, подожди только, я у Хорхе отпрошусь и презервативы тебе возьму… — Мудак… — Как хочешь, смешно будет… Был в Таиланде, а сифилис от украинок словил… — Хорошо, неси давай… И водку прихвати. Ричард подошел к девушкам, но разговор не клеился. Они не отвечали, не кокетничали, просто валялись и наслаждались собой. Это и бесило Ричарда. В обычные моменты, когда он не нервничал, когда любил Варю, девчонки сами к нему лезли. И тогда он вел себя так же, как эти украинские модели сейчас. Спас Горров, подкравшись к Ричу сзади. — Гарны дивчинки, горилки тяпнем? Ответила, видимо, самая взрослая: — А що, доня, е? Горров руками сжал начинающиеся образовываться «ушки» на боках живота Рича и радостно прохрюкал: — Е, мамка! И сало е! Девчонки рассмеялись и оторвали свои худые жопки от песка и собственной значимости. — Ну что, москалики-кацапики, наливайте. Будем налаживать наши внешнеполитические связи. Вдалеке на песке, поджав ноги, сидел грустный Хорхе. Смотрел на Горрова и вздыхал. Потом стал собирать свои вещи. Из сумки выпал зажим для денег с долларами. Хорхе поднял. В зажиме была маленькая бумажка с одной надписью: «For your child. Gorrov». Хорхе перевернул. На него смотрело дурацкое и смешное лицо Горрова, снятое в каком-то фотоавтомате подземного перехода. Хорхе поднялся. Последний раз посмотрел. И побрел… В этот момент, оторвавшись от уже бурного веселья с моделями, Горров провожал его взглядом. Потом поднял стакан с водкой: — За Хорхе! — А кто такой Хорхе?! — закричали веселые модели. — Хорхе?! — сказал серьезный Горров. — Хорхе, красавицы, это человек и пароход. С судьбой покруче, чем у Федора Ивановича Крузенштерна. — Это точно, — Ричард понимающе посмотрел в глаза Горрову. Украинки ничего не поняли, но завизжали и по-русски, с размахом, опрокинули в себя по рюмке «Финляндии». * * * — Мейерхольд, открывай уже, ебать-копать! За дверью послышались неторопливые неуверенные шаги. Дверь открылась. Заспанный, в трусах и недельном запое, Мейерхольд меньше всего походил на солдата-афганца. — Открыта дверь всегда. Я замок давно вышиб, когда спьяну не попадал в скважину ключом. Прошу, блядь, к нашему шалашу… Сергей посмотрел на настороженного Верника. — Не страшно, он часто пьяный. Практически всегда. Но он очень добрый. Заходи. Мейерхольд уже сидел на кухне. Навалил еды коту Митричу. — Эй, Митрич, давай жрать иди… Как ни удивительно, но Митрич прибежал и благодарно промяукал. Мейерхольд стоял и пил из чайника. Потом немного сморщился и понюхал ржаной хлеб. Верник посмотрел удивленно. — Мейерхольд, в чайнике что, водка? — Нет, фраер, в чайнике — спирт. Валюха, соседка моя, приносит. Она в больнице городской работает. Хорошая такая баба. Жаль только, ей 63 уже. И это, еще… — Мейерхольд еще раз поднял чайник, но там уже ничего не осталось. Он потряс его над своим ртом — пусто. — И вот еще что… Я — Мейерхольд для него, — он ткнул пальцем в Сергея, — и для моих солдат. А для тебя, фраер из телевизора, я — майор Замятин… — Эй-эй, Мейерхольд, — Сергей кинулся в разговор, — это свой, слышишь. Он из наших. — Такие в армии не были. Или я ошибаюсь?! — Слушай, не пизди, он просто мужик настоящий, слышишь? Ну, как мы все, понимаешь?! |