Онлайн книга «Голые циники»
|
— Ты это все написал в сочинении? — Да. — Какие оценки? — Пять — пять… Поэтому его и прочитали вслух перед всем классом. На перемене девочки перестали с Димкой разговаривать, а после уроков мы с ним дрались во дворе школы. — Я надеюсь, тебе досталось больше, чем ему? — Да, он больше меня. — Хорошо. — Как хорошо?! Ты же всегда учил меня говорить правду и не стесняться ее. — СВОЮ правду… СВОИ поступки ты можешь открывать людям. Если бы ты стал причиной смерти собаки, ты про это написал бы? — Может быть… — Не всегда правда приносит пользу. Иногда ее лучше не говорить. Оська достал ручку и нарисовал на ладони крестик. — Мам, как ты думаешь, мы помиримся? — Помиритесь, дружок. Только теперь тебе нужно совершить хороший поступок перед ним. — Попросить прощения? — Нет, Оська… Поступок! Слова — это пустое. Поступки определяют отношения. — Понятно, — и поставил еще один крестик, рядом с первым. — Мам, а что с директором делать? — Я схожу в школу. — Спасибо, а с отцом? — Я поговорю с ним сама. Сама расскажу. — А я? — Веди себя по-прежнему. Еремея посмотрела пристально на сына: — Глаз болит? — Ага. — Это хорошо. Запомни это навсегда, сын. * * * Варвара сидела в lounge «Decadence house» и курила кальян в живом яблоке. — Сердар, — Варя позвала кальянщика, — слушай, а можешь травы немного добавить в кальян? — О, нет, извините, мы этого не делаем… У нас первоклассные кальяны и без этого… — Чувак, у меня есть трава, только добавь немного, и все… Никто не узнает… — Извините, Варвара, но нельзя, мне мораль моя не позволяет… И я сам себе не позволяю. — Слушай, пошел ты тогда… — Как скажете… Сердар откланялся. По лестнице, времен Серебряного века, поднималась Славка Барон. — Варь, че это Сердар шел, качал головой и бубнил: «Вот люди… Куда же вы катитесь?» — Да не обращай внимания… Потрахаться предлагал. А я не дала. — Да брось ты?! Сердар?! — Ладно, забыли, на, кури лучше. Че стряслось? — Ты только спокойно, Варь, я ведь твоя подруга… — Пиздец, Слав, тема понятна… Варя проглотила большой глоток виски. — Варь, у моего отца вчера гости были. Его друг с женой. Я позднее пришла. — Давай, к делу переходи… Я-то при чем здесь?! — Я пришла, а они меня обсуждали. У друга отца есть сын, вот они шутили, что хорошо бы нас познакомить, подружить… — Случкой занимались, понятно… Это всегда смешно. Я обычно таким разговорам подыгрываю и злю их этим… Начинаю говорить, что я — лесбиянка. Гости сразу в ахуе… Разговоры мгновенно прекращаются… Я так родителей, кстати, отучила меня спаривать. — Послушай, Варь, меня не перебивай… Тот друг немного выпил и начал хвалить меня, какая я приличная девочка… То да се… Отец стал подыгрывать, шутя… И рассказал, что я очень заботливая подруга… Умею хранить тайны. — Че-то я не втыкаю, Варь, че ты меня вокруг да около водишь… Что стряслось-то? — Отец рассказал про тебя и наркотики вслух… Стал расспрашивать у меня… — Погоди-погоди, откуда он знает?! Откуда..? Сука!!! Варвара вскочила и влепила Славке пощечину. Потом — вторую. Слава стала отбиваться от Вари, но сквозь борьбу продолжала кричать. — Он стал узнавать, сказала ли я Ричарду об этом? Он настаивал, чтобы я ему все рассказала раньше, но я не рассказывала… Ты же знаешь?! Для тебя же!!! — Ты сука! Сука!!! Варя пыталась еще раз ударить Славу, но у нее не получалось. Слава закричала изо всех сил и влепила пощечину Варе. Подбежавшая охрана застала подруг уже спокойными, потирающими горящие щеки. — Все нормально, питбули, — Варвара приложила к щеке стакан с односолодовым виски, — это у нас молитва перед ужином такая. Охранники посмотрели на девочек, переглянулись и, улыбаясь, отошли к входной двери: — Дуры, блядь! Бесятся с жира! Варвара украдкой посмотрела на подругу: — Больно? — Больно. — Это все, чем ты меня хотела порадовать? — Нет. — Давай вываливай, подружка. Варвара показала официантом на стакан, чтобы они повторили. — Варь, только спокойно, ладно? — Слушай, иди на хуй! — Тот друг потом спросил… Спросил у отца, как зовут тебя… — И ЧТО из того?! — Этот друг… Константин Эрнестович… Варвара начала истерить. Ее заколотило. — Нет… Славка… Пожалуйста, милая… Нет!!! — Этот друг — отец Ричарда. * * * — Слушай, а красивые у него дети! — Ричард подбрасывал на руках трехгодовалого сына травести Хорхе. — Горров, скажи, а как он одновременно: и педик и мужик? — Смотрел говенный фильм «Горбатая гора»? — Ну да… — И педики… и мужики… и циники внеземные. Вот и он. Знаешь, не удивлюсь, если по ночам Хорхе — красный кхмер, и может спокойно вспороть твое пузо, как мыльный пузырь. А травести это прикрытие… Эй, переводчик, спроси у Хорхе, не кхмер ли он ебуче-летучий? Хорхе рассмеялся. — Говорит, что его мама — повстанка, а он — нет. Говорит, чтобы вы не боялись его. Вас, русских, в Камбодже любят и резать не собираются. Пока не собираются. Вы очень щедрые. — Спроси, а много русских его трахали? — не унимался Горров. Хорхе ответил и рассмеялся мужским басом. Переводчик ответил что-то и тоже рассмеялся. Это продолжалось минуты три. Наконец Горров не выдержал. — Эй, клоуны?! О чем базар? — Говорит, что если ты интересуешься и задаешь такие вопросы, то он тебе точно не безразличен. Говорит, что из тебя вышел бы прекрасный травести. — Как вы меня заебали уже, — Горров показал Хорхе fuck. Хорхе рассмеялся еще раз и что-то сказал переводчику. — Блядь, что он сказал?! — Горров нервничал. Никогда раньше он не терялся в ситуациях и всегда находил язвительную фразу. — Он сказал, что русские часто пьяные, здоровяки все… Мафия, в золоте все приезжают, как Шварценеггер. Именно они чаще всего покупают трансвеститов. |